Усаньди (吴三地) – небольшая чаеводческая деревня, расположенная в северо-западной части городского уезда Уишань. Она возникла в конце XVII века, когда трое братьев из рода У (название деревни и означает «земля трёх У») после поражения восстания У Саньгуя, спасаясь от гнева императорского двора Цин, решили остановиться здесь, в предгорьях пика Хуанган, у границы провинций Фуцзянь и Цзянси.
Пару слов стоит сказать об У Саньгуе, человеке, сыгравшем выдающуюся роль в китайской истории. Молодому и талантливому полководцу империи Мин ещё не было 30 лет, когда он возглавил крупнейшую армию в северном Китае. Однако он не смог спасти императора от повстанцев Ли Цзычэна – Пекин был сдан без боя, а император Чунчжэнь покончил с собой. По одной из версий, У Саньгуй первоначально был в сговоре с Ли Цзычэном, но внезапно вспыхнувшая страсть крестьянского вождя к любимой наложнице знатного военачальника расстроила их союз. Как бы то ни было, после взятия Пекина вся семья У Саньгуя была казнена, а Ли, самопровозглашённый основатель династии Шунь, двинул свои силы на север. И тогда У Саньгуй открыл ворота Великой китайской стены маньчжурам. Ли был разбит, пришельцы-северяне закрепились в столице – так началась эпоха Цин – а У Саньгуй, уничтожив остатки династии Мин и верных ей войск, получил от новых правителей Поднебесной титул вана, провинцию Юньнань и смежные с ней области Гуйчжоу. Там он правил почти три десятка лет, собирая силы, а в 1673 году поднял мятеж, призвав народ подняться на борьбу с «северными варварами». Первоначально ему сопутствовал успех, однако он не получил той поддержки, на которую рассчитывал – патриоты ненавидели его за предательство Мин. Это вкупе с рядом стратегических просчётов привело к поражению. У Саньгуй за полгода до смерти успел провозгласить себя первым императором династии Чжоу, но в 1681 году сопротивление его внука У Шифаня было окончательно сломлено. Читать далее…
«Байча» («Белый чай») — это редкий сорт чайного дерева, которое культивируется только в окрестностях китайском бамбуковом городе Аньцзи. Этот сорт чайного дерева возделывается и высоко ценится с давних времен. В горной местности Аньцзи растительность очень буйная, много дождей, богатые почвы, так что естественная среда полностью подходит для роста чайных деревьев. Самая знаменитая в мире книга о чае — «Чайный канон» — была написана Лу Юем во времена династии Тан в его отшельничестве неподалеку от Аньцзи. Чаеводы здесь были очень зависимы от искусства чаепроизводства, поэтому они успешно производили множество сортов чая, которые имели доброе имя и хорошую историю на местном рынке и привлекали чайных торговцев, так же как и любителей чая из других районов. Танский Тао Хунцзин и Лу Гуймэн династии Лян в тайне подолгу жили здесь, пробуя чаи и сочиняя книги. Лу Гуймэн прославлял местный чай как волшебную траву, дарованную Небом, а также говорил, что у здешних чаеводов и слова и одежда пропахли ароматным чаем.
Гористый округ площадью в 1886 квадратных километров и с населением расположен на северо-западе провинции Чжэцзян, возле Шанхая в дельте реки Чанцзян, 450000 человек. Стал он округом во второй год периода Чжунпин под правлением императора Ханьлинди (династия Западная Хань), около 1800 лет назад. Император взял имя Аньцзи из «Шицзин» (Книга Песен), означающее «безмятежный и благоприятный». И в самом деле Аньцзи — место с долгой историей, знаменитыми людьми и богатыми землями. Судя по частым раскопанным историческим реликтам, мы смогли узнать, что местность, которая впоследствии стала называться Аньцзи, была заселена еще во времена раннего неолита. За многие века развития Аньцзи развился в богатую местность к югу от реки Чанцзян. Там превосходная экологическая обстановка и изобильные сельскохозяйственные угодья. Процент покрытия лесами в этих местах достигает 69,4%. Бамбуковый лес пышен и формирует натуральный зеленый покров. Здесь находится крупнейшая в Азии гидроэлектростанция, живописное водохранилище Фуши — крупнейшее на севере Чжэцзяни. Истоки реки Хуанпу также находятся здесь. Экологическая чистая окружающая среда позволяет производить здесь множество качественных чаев. Высокие горы и чистые воды питают и приносят пользу Аньцзи Байча, позволяя в полной мере раскрыться его качеству и особенностям. Читать далее…
Названия пуэрных блинов и кирпичей часто составляются по знакомому всем шаблону: «Такой-то деревни Гу Шу» и «Такой-то горы Лао Шу» (что в большинстве случаев ничего не говорит о том, что в действительности находится под обложкой). Но иногда производители подходят к неймингу более творчески, и имя чая превращается в код для посвящённых, то есть эрудированных или, по крайней мере, не ленящихся заглянуть в Байду.
Яркий пример этого – бренд И Жу Чан, чуть ли не каждый свой пуэр превращающий в литературную или историческую загадку. Много лет назад об этом вкратце писал Илья Бадуров, но сейчас мне хочется затронуть эту тему немного глубже.
Один из шу И Жу Чана называется 铜雀Тун Цюэ, Бронзовый Воробей. Это название взято из романа «Троецарствие», одного из четырёх классических китайских романов наряду с «Речными заводями», «Путешествием на запад» и «Сном в красном тереме». Любопытно, что все четыре памятника китайской литературы созданы в разное время (XIV, XVI и XVIII века) и принадлежат к различным жанрам: «Троецарствие» — военно-историческая хроника, «Речные заводи» — нечто вроде народной сказки о благородных разбойниках (хотя официально это уся – приключенческий боевик), «Сон в красном тереме» — гламурный роман о жизни аристократов, а «Путешествие на запад» — скажем так, фэнтези. Читать далее…
Самые неожиданные вопросы могут встать перед любителем чая и просто наблюдательным человеком. Например, зачем обрезают чайные деревья и как это влияет впоследствии на чай, как напиток? Этим вот заковыристым вопросом мы и решили задаться на чайном досуге. Оказывается, такой вопрос мучает не только нас, но и энное количество жителей Поднебесной. Интересно, что среди наших любителей чая наиболее распространенное мнение, что это нужно в основном для формирования кроны, то есть для удобства сбора. А вот китайские товарищи в первую очередь спрашивают «а не для красоты ли это пущей?».
Подрезка чайного дерева — одно из важнейших средств культивирования чая, грамотная подрезка помогает удержать баланс между высоким качеством и объемом листовой массы. Известно, что чайные растения начали обрезать еще до начала династии Цин. Несколько текстов цинской эпохи содержат упоминания об этом. Хуан Цзун Си в «Записках о путешествии в Куанлу» (黄宗羲 《匡庐游录》) писал: «И Син Юнь (имя монаха): чайное дерево не более одного чи, старое дерево пять-шесть лет не дающее почек по правилам необходимо обрезать, тогда оно даст новые побеги». Подробнее об этом писал Ци Лу в «Сельскохозяйственной энциклопедии»: «Выращивая чайное дерево важно соблюдать закон, за пять-шесть лет оно вырастает, когда оно достигает длины более чи*, после цинмина** следует подрезать его ветки серпом наполовину, укрыть соломой оставшиеся ветки и 40 дней увлажнять, затем снять солому, и куст непременно даст нежные листья, которые можно собирать и делать хороший чай.» Читать далее…
Выпуск о различных вариантах обработки жёлтого чая; о запрете станков в Аньси, и о том, имеет ли это какое-то отношение к «старинным технологиям» и к качеству Те Гуаньинь; о современных трендах и тенденциях на китайском чайном рынке и в российском чайном сообществе.
Несколько раз в последнее время в интернете мне попались на глаза высказывания типа «Хошань Хуан Я не проходит процедуру жёлтого томления, и поэтому его правильнее относить к зелёным чаям». Обидно за аньхойских чаеводов, которым иностранные любители чая вот так сплеча отказали в праве называть их жёлтый чай жёлтым. Да, за последние несколько лет жёлтые чаи, представленные на российском рынке, стали намного разнообразнее – можно насчитать 4 или 5 их групп, которые очень мало похожи друг на друга и внешне, и по вкусу и запаху, и технология их производства заметно различается. И стремление привести это в какие-то рамки, называя «настоящими жёлтыми» лишь часть из них, в общем-то, можно понять… Но как оно соотносится с китайскими представлениями о жёлтом чае, о том, что делает жёлтый чай жёлтым, и о том, что к этому виду чая стоит относить, а что – нет? Читать далее…
Краевед и наш колумнист Лев Жаржевский на страницах «Реального времени» продолжает чайную тему. В сегодняшней авторской колонке, написанной для нашей интернет-газеты, он подробнее рассказывает о торговле чаем в Казани, останавливаясь на любопытных случаях, произошедших в городе. Шестое место в общем обороте
Оставим в покое слишком давние времена и перенесемся в 1861 год, когда в серии «Материалы для географии и статистики России, собранные офицерами генерального штаба», вышел материал под авторством М. Лаптева, посвященный Казанской губернии. Вот что написано в нем относительно торговли чаем:
«Чай в казанской торговле занимает, по своей ценности и количеству, очень видное место. Здесь есть купеческие дома, уже давно ведущие мену с китайцами, есть также партионные покупатели, приобретающие чай как в Казани, так и на Ирбитской и Нижегородской ярмарках. Купцы казанские на главном рынке чайной торговли в Нижнем Новгороде считаются в числе значительных чайных торговцев. Читать далее…
Сегодня в Казани состоится лекция об истории чая в рамках цикла «Историческая среда». Одним из лекторов выступит известный краевед и колумнист «Реального времени» Лев Жаржевский. В преддверии встречи он подготовил очередную колонку на «чайную» тему на страницах нашей интернет-газеты. Сегодня, он, отойдя от торговли в Казани, которая уступила чайное лидерство, рассказывает об удивительных и порой трудновообразимых сортах этого напитка и способах заваривания листьев.
Чтение чайных заметок не будет особенно легким. Это объясняется природой самого предмета повествования, а еще в немалой степени особенностями передачи китайских топонимов в русской литературе старого времени и нынешней — это приводит к дополнительным сложностям.
Ключевой интерес среди дореволюционных исследований представляет работа известного экономиста А.П. Субботина «Чай и чайная торговля в России и других государствах: производство, потребление и распределение чая» (СПб., 1892).На материалах работы А.П. Субботина (иногда в несколько переработанном виде, но, несомненно, заимствованных именно из этой книги) построены работы Н.П. Коломийцова «Чай. Мировая торговля чаем и вопрос о казённой чайной монополии в России» (М., 1916) и В.Н. Любименко «Чай и его культура в России» (Петроград, 1919). Читать далее…
Казанский краевед и наш колумнист Лев Жаржевский продолжает «чайную» тему на страницах «Реального времени». В сегодняшней авторской колонке, написанной для нашей интернет-газеты, он переходит от «чайного короля» Молоткова к рекламе продукции Аплаксиных и приводит короткий рассказ Чехова, наводящий на определенные мысли. Забытые «новые» слова
Говоря словами из «Мистера Икса», «время идет, забывать о том нельзя…» Ушли в мир иной те, для которых слова «ландо», «купчая крепость», «лянсин»,«кубовая комната» были обиходными. Ушли и те, кто без пояснений знал, что такое «картбюро». Немногие помнят о плате за обучение в 8—10 классах, об изделиях ТэЖэ, о крепдешине и о «жулике» как электрическом девайсе. Легендами окутаны так называемые микояновские (они же московские) котлеты и якобы совершенно необыкновенная советская докторская колбаса, о которых чуть ли не с придыханием пишут крутые знатоки советского быта лет 25 от роду.
Товароведение — слово скучное, но дисциплина эта полезная и необходимая. А уж когда открываешь старинные и просто старые пособия по товароведению, каталоги и прейскуранты торговых и промышленных заведений, стандарты и другие нормативные документы давних лет, то просто дух захватывает от интереса. Читать далее…
Казанский краевед и колумнист «Реального времени» Лев Жаржевский посвятил новую колонку, написанную для нашей интернет-газеты, чайной торговле. Сегодня он рассказывает об одном из «чайных королей» Казани Иосифе Молоткове, а также о способах паковки этого сыпучего продукта.
Перед вами, читатель, две фотографии. На одной — старый снимок изящного полукаменного дома на ул. Карла Маркса, известного каждому, кто хоть немного интересовался казанской стариной. На другой (см. ниже) — большой билдинг в китайском Ханькоу. Эти два дома связаны между собой именем одного казанца — Иосифа (Осипа) Яковлевича Молоткова.
Чайная торговля была весьма существенной частью казанской торговли вообще. Русские и татарские купцы наживали на этой торговле огромные состояния. Мало того, именно чайная торговля способствовала процветанию многих казанских производств. Дело в том, что торговля с Китаем долгое время была только меновой, и купцам приходилось привозить с собой в Кяхту (городок, через который шла русско-китайская торговля) кожи, хлопчатобумажную ткань и даже железо для обмена на китайский чай и другие товары. Это давало стимул для развития соответствующих производств в Казани и уезде. Читать далее…
Зелёный чай, ароматизированный цветами жасмина – традиционный для Китая вид чая с более чем тысячелетней историей, на протяжении которой периоды расцвета сменялись временами, когда Моли Хуа Ча уходил в тень; он и сейчас очень популярен на севере Китая и в крупных городах восточного побережья, однако за пределами КНР ему уделяют куда меньше внимания, чем он заслуживает.
В Китае существует мнение, что жасмином и любовью к нему страны Азии обязаны то ли Римской Империи, то ли Персии – именно из Средиземноморья в эпоху Хань, во время оживлённого обмена товарами посредством Шёлкового Пути жасмин попал в Индию, а оттуда вместе с буддизмом – в Поднебесную; в эпоху Тан цветок жасмина был одним из символов этого учения, олицетворяя честность, презрение к богатству и славе, и, в какой-то мере, жертвенность (что связано с тем, что цветы жасмина, отдавая свой аромат, теряют его). Читать далее…
Малоизвестный в России зелёный чай из уезда Цзиньчжай (округ Луань, провинция Аньхой). Название «Цуй Мэй» неоднозначно и остроумно: иероглиф 翠cuì означает зелёный, изумрудный или лазурный, а 眉méi – брови, и оба они часто встречаются в названиях сортов чая (достаточно вспомнить Цуй Юй, Шоу Мэй и Цзинь Цзюнь Мэй). Но в то же время 翠眉 – устойчивое сочетание, означающее подведённые или украшенные брови, или, в переносном значении, красивую благородную женщину; в этом смысле оно издавна употребляется в китайской лирике. В общем, это красотка, но с явной отсылкой к зелёному цвету чая.
Уезд Цзиньчжай (что можно приблизительно перевести как «Золотая Застава») находится в горах Дабешань на западе Аньхоя и граничит с провинциями Хэнань и Хубэй. Эти места были освоены человеком ещё в глубокой древности, а сейчас население Цзиньчжая превышает 680 тысяч человек, это один из крупнейших и наиболее густонаселённых горных уездов Китая. Как и многие другие горные районы Аньхоя, Цзиньчжай – центр туризма, в основном – внутреннего: ежегодно его посещают более 7 миллионов туристов (вдесятеро больше, чем само население уезда!). Он также известен как «колыбель Красной Армии» и «родина генералов» (это старый революционный район, и в нём из восставших воинских частей и партизанских отрядов в конце 1920-х сформировались 2-й и 4-й корпуса Красной Армии). Читать далее…
