TeaTerra

Сначала я просто хотел выложить симпатичные фото, взятые отсюда — https://www.meipian.cn/1vrhssmq , https://www.meipian.cn/478tmnrj , эти посты явно рекламные, но при этом малоинформативные – не сообщается, например, что это за локация. «В глубине потаённых чистых гор на юго-западе Юньнани…». Мне просто атмосфера понравилась — сочетание национальных хламид с кроксами, четвероногие гербициды среди чайных деревьев, старушки, собирающие с деревьев чай, и молодёжь, отдыхающая на этих деревьях, вот это вот всё.

Но о чае, которому посвящены эти посты, всё-таки надо что-то сказать, а разговор это непростой. Насколько можно понять, это кустарный шу пуэр, с ферментацией в 300-килограммовых корзинах (а впрочем, не такой уж кустарный – на части фото видны совсем не маленькие фабричные помещения, станки и т.д.). В постах его называют «машан хун гу шу ча» (马上红古熟茶) – «сразу красный и древний готовый чай», и может возникнуть подозрение, что это как-то связано с хунча, тем более что нет ни одного фото с шацином, а готовый чай на некоторых фотографиях напоминает шайхун. Но если посмотреть внимательнее, то видно, что на сушку под солнцем выставляют неокисленный чай. Очевидно, имеется в виду, что чай, изготовленный по этой корзиночной технологии, сразу же даёт прозрачный ярко-красный настой. Китайцы ценят это в шу (и глядя на некоторые фото, это легко понять – действительно очень красиво), но у шу, сделанных по классической «цзоубинляновской» технологии, такой цвет формируется только после многолетнего выдерживания, и то не у всех. Читать далее…

В конце января на очередной сессии постоянного комитета Собрания народных представителей провинции Юньнань были рассмотрены и утверждены новые «Правила защиты древних чайных деревьев Юньнани» («云南省古茶树保护条例»), разработанные юньнаньским Управлением лесного и пастбищного хозяйства (云南省林业和草原局). В действие они вступят 1 марта 2023 г.

Область распространения древних чайных деревьев в Юньнани (выделена тёмно-зелёным).

Древне-чайно-древесные ресурсы Юньнани велики. Площадь, занятая древними чайными деревьями, составляет около 3,3 миллиона му (т.е. более 220 тыс га. Российские владельцы приусадебных участков легко представят себе му: оно чуть больше шести соток), дикими деревьями занято 2,66 млн му (178 тыс. га), культивируемыми – 0,64 млн му (около 43 тыс. га). Читать далее…

Статья о культивируемых чайных деревьях, в жизни и развитии которых деятельное участие принимает человек.

Статья интересна по нескольким причинам:

• Во-первых, она показывает чайное дерево не как природный артефакт, а как ценный актив. У которого есть свой срок полезной службы, свой износ и свой экономический выхлоп. И обозначает роль фермера, владеющего и управляющего этим активом, — извлечь максимальную выгоду из дерева, собрать как можно больше качественного чайного листа.
• Во-вторых, статья хоть и косвенно, но приводит к переосмыслению понятия Гу Шу.

Старые деревья, Гу Шу, стали главным маркером качества пуэра — и шу, и шэнов.
Гу Шу повсюду — они крупно вынесены на обложки блинов, с них начинаются обзоры чая, любое описание пуэрной локации содержит информацию о том, какой процент чайного фонда составляют старые деревья. Читать далее…

В чайном рунете очень любят цитаты. Покойный Тит Нат Хан, живая Мюриэль «Элегантность ёжика» Барбери, афористично плодовитый Бронислав Вэйдэханевич, Пелевин, в жизни которого из стимуляторов есть только чай, граф Толстой, который не мог работать без чая – сгодится что угодно, когда безмозглому контент-менеджеру нужно повесить что-то на стену паблика. Лет восемь-девять назад я развлекался тем, что конструировал новые чайные цитаты, беря какое-нибудь известное изречение на другую тему или понравившийся фрагмент из только что прочитанной книжки и заменяя то или иное слово на «чай». Некоторые из моих химер пошли гулять по рунету. Одну из них я недавно встретил с подписью «Макс Фрай» (хотя послужившее основой высказывание обычно приписывают Пикассо). Что ж, я подозревал, что у нас с сэром Максом есть что-то общее… Но моим кумиром всегда был Джуффин.

Однако было бы несправедливо считать недомыслие сугубо российской чертой. В Китае тоже любят повторять высокопарные благоглупости – цитирование вообще является характернейшей чертой китайской культуры. И в последнее время мне часто попадаются посты типа «Хотите сделать ваш ВиЧат-аккаунт дороже? Сохраните эту коллекцию изречений о чае – и постите без труда!». Вот, мол, сидите вы с друзьями, пьёте чай – ну как не сфоткать и не выложить это в соцсеть? Но надо же придумать подпись. А как быть, если вдохновения нет, и ничего не придумывается? Читать далее…

С 1 марта на юго-западе Китая в провинции Юньнань вступят в силу недавно принятые правила по защите древних чайных деревьев, произрастающих в этих местах.

В общей сложности было принято 30 постановлений, направленных на решение различных вопросов, касающихся защиты, управления, исследования и использования дикорастущих чайных деревьев и культивируемых чайных деревьев старше 100 лет. Читать далее…

Экспорт чая из Китая в 2022 году продемонстрировал стабильный рост, свидетельствуют данные Главного таможенного управления. По данным администрации, в прошлом году страна экспортировала 375 300 тонн чая, что на 1,59% больше, чем в прошлом году.

В разбивке по видам переработки экспорт зеленого чая составил 313 900 тонн, что составляет 83,6 % от общего объема экспорта чая Китая. Экспорт черного чая и чая улун составил 8,9% и 5,2% соответственно. Читать далее…

Современная сельскохозяйственная компания Мэйлинбао (美灵宝现代农业股份有限公司) была основана в 2012 г. в Цзинчжоу, провинция Хубэй. Название компании многозначно-привлекательно, его можно перевести как «прекрасное духовное сокровище», «красивая чудесная драгоценность» и т.п.; для западного рынка используется название Merlinbird. В 2019 г. компанией был создан бренд Дохэча (多喝茶) – «Пейте больше чая», специализирующийся на инновационных чайных продуктах. И самое успешное его творение – бэйпаоча (杯泡茶), «чай в чашке для заваривания».

Если совсем по-простому, то бэйпаоча – это одноразовый стаканчик и чайный пакетик в одном флаконе. То есть стакане. Стакан сделан из тростниковой бумаги, внутренняя поверхность стенок покрыта полилактидом, все части стаканчика биоразлагаемы, причём быстро. На дно насыпана порция чая (обычно 2-3 грамма), накрытая фильтром из растительных волокон, который впрессован в стенки особым бесклеевым методом. Вы просто берёте чашку, наливаете в неё горячую воду, ждёте, пока чай заварится, пьёте (и чаинки, отделённые фильтром, не лезут в рот) – и выкидываете. Такой вот чайный «доширак». Читать далее…

Характерная черта районов, где живут хакка – чатины (茶亭), чайные павильоны на краях старых дорог, пешеходных троп и больших полей. Точнее, их можно встретить в разных регионах Цзяннани, восточного и юго-западного Китая, но там, где много общин хакка – в Цзянси, Фуцзяни, на востоке Гуандуна – чайные павильоны особенно многочисленны. Выглядеть они могут по-разному, но в большинстве случаев это не роскошные, изысканно украшенные беседки, а простые и прочные строения, где можно укрыться от ненастья (и поэтому их часто называют ещё фэнъюйтинами (风雨亭) – «павильонами от ветра и дождя») или, наоборот, от зноя.

Хакка – народ-скиталец: предки нынешних хакка проделали долгий путь с севера Поднебесной на юг (чуть подробнее мы писали об этом, рассказывая о Кэцзя Чао Люй Ча, жареном зелёном чае – см. https://vk.com/wall-47905050_16951 ), и если бы не чайные павильоны, многие из них не перенесли бы тягот этого путешествия. Поэтому, осев на юге, хакка стали строить чатины во множестве – отчасти возвращая долг строителям прошлого, отчасти заботясь о следующих поколениях, но в первую очередь – всё-таки для самих себя. Торговцы-хакка часто странствовали из города в город, из уезда в уезд, из округа в округ, странствовали пешком, неся свои товары за спиной, и им очень важно было иметь места, где можно утолить жажду и восстановить силы; помогали чайные павильоны и крестьянам, обрабатывавшим землю или собиравшим урожай. Читать далее…

Одна из сложностей китайской топонимики состоит в том, что одно и то же название могут носить административно-территориальные единицы разных уровней, одна из которых входит в состав другой – округ и уезд (например, Чанша в Хунани), или уезд и город волостного уровня.

Именно так обстоит дело с Цзингу: в округе Пуэр (бывшем Сымао) есть Цзингу-Дай-Ийский автономный уезд (景谷傣族彝族自治县), в нём – город Цзингу (景谷镇), один из шести городов-чжэнь и четырёх посёлков-сян, на которые уезд делится, а в составе этого города есть ещё и административная деревня Цзингу (景谷村; напомню, что в Китае под городом, деревней и т.д. часто понимают не конкретный населённый пункт, а территорию под юрисдикцией этого населённого пункта). Причём администрация уезда Цзингу находится не в Цзингу, а в другом городе – в Вэйюане. Читать далее…

Rockview Tea House (или Янь Цзин Чаши (岩景茶室) – «Чайный домик с видом на скалы»), Вэйхай, провинция Шаньдун. Дизайн – Trace Architecture Office.

В 1970-80-х в горах Ташань добывали полезные ископаемые. После этого осталось несколько больших карьеров со скальными стенами, они поросли лесом и образовали своеобразный суровый ландшафт. Администрация города Вэйхай решила превратить эту территорию в парк с минимальным вмешательством в природную среду. Общественные пространства парка должны быть вписаны в окружающий пейзаж. Читать далее…

Чжан Лян, один из Трёх героев ранней Хань (наряду с Сяо Хэ и Хань Синем), происходил из аристократического рода – и его отец, и дед занимали высокие должности при царском дворе Хань в период Чжаньго, Сражающихся царств. Он был красив, силён и решителен, но славу снискал не как воин или полководец, а как мудрый стратег и советник. В 230 г. до н.э. царство Хань было завоёвано расширяющимся царством Цинь, которое благодаря масштабным социальным преобразованиям, экономическому подъёму и реформе армии смогло поочередно покорить остальные Сражающиеся царства, что привело к созданию первой империи в истории Китая. Чжан Лян потратил свои сбережения на подготовку покушения на императора Цинь, однако оно не увенчалось успехом. Неудачливому мстителю пришлось скрываться в Сяпи (сейчас это северо-запад провинции Цзянсу) под чужим именем, и там, прогуливаясь у моста, он встретил загадочного старика.

Старик, стоя на мосту, сбросил с ноги башмак и велел Чжан Ляну принести его, а затем и надеть башмак старику на ногу; Чжан Ляна это разозлило, но он не подал виду. Вместо благодарности старик рассмеялся и пошёл прочь – Чжан Лян стерпел и это. Тогда незнакомец вернулся, сказав Чжан Ляну, что, похоже, его имеет смысл учить. И назначил ему встречу на этом же мосту через пять дней. Когда Чжан Лян явился, старик уже ждал его – но лишь для того, чтобы высказать недовольство: по его мнению, ученик был обязан прийти первым. Ещё через пять дней Чжан Лян пришёл рано утром – и опять опоздал. На третий раз он пошёл к мосту вечером, провёл там всю ночь, страдая от холода и ненастья, и в награду получил от старца трактат под названием «Военное искусство Тай-гуна». Вредный старик пообещал, что, изучив эту книгу, Чжан Лян сможет стать советником правителя, что знания, содержащиеся в трактате, по-настоящему пригодятся через десять лет, и что следующая встреча Чжан Ляна с ним состоится спустя тринадцать лет, когда старик превратится в жёлтую скалу у подножия горы Гучэн. Этот случай превратился в архетипический пример упорства и смирения, которые надлежит проявить тому, кто взыскует тайных знаний. Читать далее…