TeaTerra

Наш сегодняшний рассказ посвящен мастеру которого звали Гун Чунь (Gong Chun, 龔春). Гончарство в районе Исина было обычным делом на протяжении сотен лет, но таким популярным каким он есть сейчас Исин стал в 16 веке, который считается веком рождения чайников из глины Цзы Ша.

Оригинальный Чайник Гун Чуня, хранится в Музее Истории Китая в Пекине

Монах-учитель из Цзинша-си, Храма Золотого Песка, находившийся прямо за пределами Исина, учился местному гончарному мастерству и создавал прекрасные чайники из глины Цзы Ша. Его имя было утеряно вместе с золотым песком времени, но имя которое до сих пор хорошо известно это имя его молодого ученика и слуги — Гун Чуня, который пришел в Храм Цзинша чтоб учиться и готовиться к Императорским Экзаменам (чтоб получить чиновничий пост, нужно было сдать ряд экзаменов, только после этого было возможно занимать должности при власти). Читать далее…

Как и многие стили керамики, изделия Хаги (萩焼 Hagi-yaki) получили свое название от дома, бывшего городского замка, расположенного на Японском море в префектуре Ямагути. Старое изречение о тяванах гласит — «Раку — первые, Хаги — вторые, Карацу — третьи», и на протяжении столетий тяваны Хаги рассматривались как идеальный сосуд, чтобы насладиться чаем из них. Для тя-цзина – Чайного Человека — не владеть одним из трёх будет верным признаком отсутствия культуры.

Мастера Хаги являются наследниками традиций корейской керамики. Когда Мори Тэрумото в конце XVI в. получил феод в Хаги (преф. Ямагути), он в 1604 г. поселил в призамковом городе Мацумото двух вывезенных из Кореи талантливых керамистов — братьев И Чак Кван (Рисякко, впоследствии Сака-но Кораэмон) и И Кьён (Рикэй, впоследствии Сакакура Симбэй), основав печи при собственном замке. Читать далее…

Уильям Х. Юкер в книге «Всё о чае» значительное место в чайном производстве посвящает машинам и их изобретателям. Один из самых плодовитых изобретателей в этой области был Самуэль Клиленд Дэвидсон, про которого автор говорит «всегда останется в благодарной памяти развития чайной промышленности.»

Самуэль Клиленд Дэвидсон был ирландцем по происхождению, но с шотландскими корнями. Семья проживала в Эйршире, перебравшись в Северную Ирландию в начале 1600-х годов. Он родился в графстве Даун 18 ноября 1846 году семье Джеймса Дэвидсона и был младшим ребёнком, где было восемь сыновей. Образование Самуэль получил в Королевском Белфаст академическом институте, куда набирали мальчиков в возрасте от11 лет. Он оставил учёбу в возрасте 15 лет и пошёл в фирму гражданского проектирования в Белфасте, управляемую Уильямом Гастингсом, где он оставался до лета 1864 приобретя хорошие знания по геодезии, архитектуре и проектированию. Читать далее…

В гостях у Е Цзяньхоя

Вырвавшись из дождливого, шумного и тесного Гон Конга, где волею судеб нам пришлось скоротать лишнее время в аэропорте, мы, наконец, очутились в У И Шани. Сколько радости было на наших усталых лицах. Несмотря на утомлённость, мы были готовы стоически терпеть трудности ради того, чтобы вскоре начать увлекательные похождения на родине утёсных чаёв.

Наша поездка обещала быть интересной… Она просто не могла стать другой в этих краях. Родные просторы Жоу Гуя и Шуй Сяня манили нас своим очарованием и величием. Все ждали приключений, интересных встреч, прекрасных мест и, конечно же, новых знакомств. Они не заставили себя долго ждать… Читать далее…

— Почему вы решили приехать в Куньмин и открыть чайный магазин?
Mr. Zeng: Моя семья уже несколько поколений занимается чайным бизнесом. Я вырос на ферме, расположенной в чайных горах Аньси и все детство принимал участие в каждой стадии производства улунов. Несмотря на то, что я очень люблю чай из гор Аньси, мне хотелось что-то поменять и поэтому я решил переехать в Куньмин после окончания университета. Мне понравился местный климат — в Китае Куньмин называют «городом весны», это прекрасное место для питья чая. Когда я только переехал в Куньмин не так много людей занимались чайным бизнесом и конкуренция была невысока. Спустя 10 лет конкуренция усилилась, но Куньмин по-прежнему остается восхитительным местом, и я счастлив жить тут. Читать далее…

В Японии существуют так называемые «живые национальные сокровища». Так называют людей, которые играют для японской нации особую роль в сохранении традиций и культуры. Исэсаки Дзюн — один из них. Сохраняя традицию долгого обжига без использования глазури, он открыл новые горизонты перед керамикой бидзэн (備前).

Тяван, только что вынутый из печи

Ваби-саби
Исэсаки Дзюн в 2004 году был удостоен звания «живое национальное достояние», которое присваивается лучшим мастерам японских традиционных искусств. Керамика бидзэн, создающаяся в районе Имбэ г. Бидзэн префектуры Окаяма, имеет тысячелетнюю историю. Мастерские с печами для создания таких керамических изделий появились в конце периода Хэйан (794-1192), а в период Момояма, во второй половине XVI века, в них стали производить изделия для чайной церемонии, которые высоко ценили мастера, предпочитавшие эстетику ваби-саби.

Очарование керамики бидзэн заключено в простоте исполнения. Её не покрывают глазурью, не расписывают. Обжиг продолжается на протяжении двух недель, и изменения цвета, происходящие в процессе обжига, вдыхают в изделие жизнь. Читать далее…

Трудно найти в нашей стране другого такого мелкого предпринимателя, которого так хорошо знали бы многие министры федерального правительства, губернаторы, мэры городов, в том числе и зарубежных, ученые, деятели культуры, некоторые крупные воротилы бизнеса и даже премьеры зарубежных государств! Кто он? Откуда взялся? Чем прославился?

Знакомьтесь — Анатолий Васильевич Погадаев. Чаевод и чаевед. Мелкий предприниматель. Горный инженер по профессии. Уроженец Урала. Живет и трудится в селе Верхняя Мамедка в районе Лазаревское города Сочи Краснодарского края. Здесь хорошо знают его «Дом чая» в горах. И знаменит Погадаев тем, что выращивает, собирает, производит и продает особый, элитный чай. Удивительно, что в нашей стране, отнюдь не славящейся чайными плантациями, может производиться такой чай! Не ошибка ли?! На весь мир известно, что самый лучший чай выращивают и делают в Китае, Индии, на Цейлоне.

Но ветераны, думаю, еще помнят, что когда-то в магазинах Советского Союза нередко можно было встретить коробочки краснодарского чая. Не слишком, по правде говоря, был чай популярный. Но индийский, со слонами, как известно, был в большом дефиците, его доставали из-под прилавка по блату. Читать далее…

Совместное творение природы и человека, чай давно уже стал связующим звеном в культурах разных стран и континентов, не утратив при этом свой изначальный южноазиатский аромат. «Чай и Дзэн — одного вкуса», — любил повторять японский мастер чайного действа Сэн Сотан (1578-1658), а в Китае, где в южных областях он составлял часть природной флоры, сами слова ча «чай» и Чань (яп. Дзэн) имеют схожее звучание.

«Запад видит в культуре Востока одни причуды», — пожаловался в своей знаменитой «Книге чая» (Нью-Йорк, 1906) Окакура Тэнсин (1862-1913), — а между тем так ли уж совершенна его собственная система ценностей? Если Японию милостиво включили в число «цивилизованных стран» только после кровопролития в Китае и победы в войне с Россией, то не лучше ли, оставаясь в глазах запада «варварами», терпеливо дожидаться эпохи, в которой искусство и духовность займут, наконец, достойное место? Когда же европейцы разглядят в Японии не только Бусидо (Путь воина — кодекс самурайской чести), но и Садо (Путь чая), и не пора ли им Бахусу и Марсу предпочесть Царицу Камелий? Читать далее…

Конспект лекции Виктора Петровича Мазурика, прочитанной 27 декабря 2003 г. на заседании Японского клуба «Кагэ» при Обществе «Россия-Япония» в московском Музее кино

[В.П. Мазурик был представлен как самый крупный специалист в области изучения чайной темы]
Во-первых, я хотел бы сказать несколько слов относительно своей специальности. Конечно, насчет «крупности» — это покажет только время (десятилетия, если не столетия). Я отношу себя не столько к крупным, сколько, наоборот, к узким специалистам.

Я занимаюсь историей Средних веков Японии. Эта тема по определению не может быть слишком универсальной и крупной, потому что мало кто сейчас считает такие темы актуальными. У историков свой взгляд на этот предмет, у литературоведов — свой. Сегодня интерес формируется, в основном, вокруг современной японской литературы: все читают Мураками Харуки, в крайнем случае Мураками Рю, некоторые, самые продвинутые, читатели знают Кавабата Ясунари, Акутагава Рюноскэ и т.д. Что касается средневековых поэтов и писателей, то это остается уделом довольно маленькой группы людей, хотя японская классическая культура отличается совершенно особенным качеством: там невозможно выпустить ни одного существенного элемента в истории или в сегодняшней синхронной нам конструкции без того, чтобы все остальные элементы не потеряли своего смысла.

Что касается чая, то я, честно говоря, тоже не очень крупный знаток в нашей стране по этой теме. У нас есть класс в Московском Университете (старое здание на Моховой, 11, здание Института стран Азии и Африки, аудитория 207). Там работает класс Школы Урасэнкэ, основанный в Москве в 1989 году. С тех пор там около 12 лет преподавал чайный мастер Исикава Сотоку из Камакуры, к которому через несколько дней поедет очередная делегация членов нашего чайного клуба. В Камакура есть чайный домик, где они будут заниматься. Читать далее…

Существующие методы освоения чая в большей степени могут быть классифицированы по двум основным признакам — научно направленные и построенные на интуиции.
Несмотря на колоссальную вариативность категорий методов, большая часть все же сфокусирована либо на изучении производства, истории и ценности чая, либо упор делается на эстетическом и духовном переживаниях, вызванных к жизни чаем и осознанием Пути Чая, Ча Дао (кит. 茶道). Разумеется, такие подходы по сути своей являются взаимоисключающими, и более целостное понимание чая будет обнаружено в той самой точке, словно бы это был населенный пункт, где пересекаются два пути – научный и построенный на субъективных ощущениях.

Чэнь Ци Нань, пожалуй, играет роль главы такого города, населенного пункта. Его работы наполнены страcтной увлеченностью, энтузиазмом и художественной целостностью, охватывающие дух природы и безмолвный Дао, Путь. Господин Чэнь объединяет эстетику и ключевые научные познания, внося особое назначение в приготовление чая. Гармония красоты и функциональность принесли господину Чэнь и его трудам славу на Тайване. Читать далее…

Честно говоря, по прошествии более чем 15-ти лет плотного ( и 12-ти профессионального) общения с чаем, я перестал фанатично и скрупулёзно высчитывать граммы и секунды при заваривании того, или иного чая. Делаю это только в исключительных случаях, когда надо «пустить пыль в глаза» и показать, что я «в курсе». В таких случаях я пользуюсь стандартным дегустационным набором посуды и стандартным правилом: 5 гр. чая на 3 мин. экспозиции.

Чаще всего делаю так, как поступает подавляющее большинство профессионалов на Тайване: использую чашу-пиалу от дегустационного набора и фарфоровую ложку. Чаш должно быть две: одна для чая, а другая для чистой горячей воды, в которой лежит ложка. Разумеется, перед использованием, чаша для заваривания чая споласкивается кипятком. Читать далее…