TeaTerra

О том, можно ли говорить о «традиционности» по отношению к тем видам и сортам чая, с которыми мы имеем дело сейчас; о том, важно ли, кто именно «стоял у истоков»; о том, в чём разница между классикой и попсой, призами чайных соревнований со слепой дегустацией и наградами на сельхозвыставках, «Памперсами» и «Мерседесами».

«Но разве технологи Да И — это не те самые технологи, которые продолжают первоначальные традиции производства шу пуэра, люди, которые стояли, так сказать, у истоков? Разве шу пуэр не создан Цзоу Бин Ляном, который потом много лет работал на Да И? — сказал собеседник. – Почему во многих случаях вы подчёркиваете важность сохранения традиций — говоря, например, о традиционных сяочжунах или классическом Си Ху Лун Цзине, а в случае шу пуэра не придаёте этому значения? Почему вы критически относитесь ко многим новым тенденциям – например, к слабому прогреву уишаньских улунов, а к экспериментам Валеры Левитануса относитесь благосклонно? Это что – двойные стандарты? Почему одно у вас – классика, а другое – попса?»

Нет, никаких двойных стандартов тут нет. Я люблю хороший чай, каким бы он ни был – «традиционным» или «современным». И я не люблю плохой чай, каким бы он ни был – «традиционным» или «современным».

Я взял слова «традиционный» и «современный» в кавычки, потому что о какой «традиционности» можно говорить, когда облик одного и того же (по названию) чая за считанные годы может измениться до неузнаваемости, и это происходит не один раз, а много раз подряд?

Возьмём, допустим, Те Гуаньинь из Аньси. В последние годы типичная материковая Те Гуаньинь — это плохо промятый и очень небрежно скрученный чай, в аромате и вкусе которого преобладают растительные, травянистые тона, и есть немного цветочных оттенков. Сейчас много экспериментируют с различными вариантами прогрева, чтобы смягчить резкость и добавить сливочных и карамельных тонов, иногда это даёт небезынтересный результат, и, возможно, со временем из этого что-то и получится, но чем дальше, тем меньше это похоже на улун и больше – на прогретый зелёный чай. Ещё несколько лет назад средней паршивости Те Гуаньинь была промята и скручена лучше, у неё была более тщательная выделка зелени, и во вкусе и аромате было больше свежих цветочных оттенков, в первую очередь – сиреневых, а трава была дефектом, а не нормой, как сейчас. Десять-пятнадцать лет назад ординарная Те Гуаньинь была круглой, гладкой, плотной, тёмно-зелёной, с заметной каймой ферментации, нежным, глубоким орхидеево-фруктовым ароматом и мягким вкусом без терпкости и кислоты. В те времена не было никакой необходимости в дополнительном прогреве после сушки, не было разделения на Цин Сян и Нун Сян. Был нормальный сян! Но такой образ Те Гуаньинь – не более чем результат моды на тайваньские высокогорные улуны слабой ферментации и слабого прогрева, сформировавшейся к концу ХХ века. До этого, когда расцвет переживали Дун Дины, у которых более сильное окисление и более глубокий прогрев, Аньси Те Гуаньинь была похожа на них. Чтобы понять, как это выглядело, можно попробовать тайваньскую Те Гуаньинь, которая до сих пор делается более или менее так, как в те времена. А ещё раньше аньсийскую Те Гуаньинь вообще скручивали вдоль, как уишаньские улуны. И все эти трансформации произошли в последние полвека или чуть больше! А какой была Те Гуаньинь, скажем, в конце XVIII века, мы не можем и представить. Так какую же Те Гуаньинь назвать традиционной?

Большинство сортов чая, которые нам знакомы, либо возникли, либо приобрели свой нынешний облик в последние 20-30 лет (а то и меньше), и этот облик непрерывно меняется. Противопоставление какого-то древнего традиционного чая вообще и современного чая вообще может существовать только в воображении и слабо связано с реальностью. В реальности имеет смысл говорить о том, как изменился конкретный чай за конкретный промежуток времени, и слово «традиционный» (или «классический») в каждом случае будет наполнено разным содержанием.

Когда мы говорим о традиционном сяочжуне, то имеем в виду чай, прошедший двойное, внутреннее и внешнее копчение. Насколько нынешняя технология копчения совпадает со старинной, и насколько аутентичным, историческим и т.п. является вкус тех чаёв, которые делаются так сейчас – вопрос очень дискутабельный. Есть, например, мнение, что интенсивный вкус сосновой смолы – это уступка грубым вкусам западных потребителей, возникшая относительно недавно, и что раньше копчение было более слабым, придававшим чаю лёгкий оттенок, а не определявшим его вкус полностью. Так это или нет, со своей стороны могу сказать, что копчёные сяочжуны, которые можно найти в последние годы, совсем не похожи на тот чай, который делали ещё десять лет назад. Они не сильнее и не слабее – просто другие, и на вид, и по вкусу, и мне очень трудно поверить, что технология за эти десять лет не претерпела существенных изменений. Но окончательно прояснить этот вопрос мне пока не удалось.

А под современными сяочжунами понимаются чаи, не проходящие копчения. Это не какая-то новомодная выдумка – делать такие чаи в Уишани начали давным-давно. И они не хуже копчёных сяочжунов, не менее интересны и не менее ценны. Копчёные сяочжуны, сделанные по традиционной технологии (а не политые «жидким дымом») – чай не очень дешёвый, но некопчёные сяочжуны из хорошего сырья с уишаньского высокогорья, могут стоить во много раз больше. Да их вообще глупо сравнивать, это просто совершенно разные чаи!

О сохранении традиций в этом случае говорится совсем в другом смысле. Настоящие копчёные сяочжуны – чай, очень мало кому интересный, он не пользуется сколько-нибудь заметным спросом, а его производство – дело трудоёмкое, тяжёлое и хлопотное. Многие производители делают такой чай только на заказ, и только если партия достаточно велика – иначе нет смысла раскочегаривать «зелёный домик». В отсутствие таких заказов они делают некопчёный чай, и он быстро раскупается, а копчёный мог бы годами ждать своего покупателя. Если тенденция сохранится и усилится, то есть риск, что копчёные сяочжуны совсем исчезнут, их технология будет утрачена, и эта потеря будет безвозвратной – просто в какой-то момент не останется людей, умеющих правильно делать такой чай. Вот поэтому копчёные сяочжуны стоит беречь, ценить и радоваться тому, что такой чай пока ещё существует.

В общем, применительно к сяочжунам понятия «традиционный» и «современный» означают «копчёный» и «некопчёный» соответственно и ничего более. Ни к качеству, ни к историчности они не имеют отношения.

Если же взять Си Ху Лун Цзин, то это совсем другая тема. У большинства знаменитых сортов чая есть реплики, которые производятся в других регионах, из другого сырья, по немного другой технологии – или всё это сразу. Не всегда они плохи, равно как и аутентичные экземпляры не всегда превосходны. Но заметная разница обычно есть – не обязательно в качестве, просто у аналогов другой внешний вид, другой вкус, другой аромат и т.д., а называться они при этом могут так же, как и оригинал. И начинающему любителю чая не всегда легко понять, где что.

Вот, например, один наш чайный знакомый купил в одном интернет-магазине чай, который там называется «Сымао Чжу Е Цин». Это юньнаньский магазин, и хотя в его ассортименте много знаменитых названий, относящихся к разным провинциям Китая, в действительности это зачастую юньнаньские чаи, не имеющие ничего или почти ничего общего с аутентичными чаями, носящими эти названия. Так, обычный Дянь Хун, скрученный в завитки, там называется «Красным Би Ло Чунем». Это примерно как если бы руководство АвтоВАЗа решило назвать новые модели Лады Мерседесом, Фордом и Тойотой.

Вот и с так называемым «Сымао Чжу Е Цином» то же самое: это юньнаньский зелёный чай из почек ассамики, с Эмэй Чжу Е Цином не совпадает ни география, ни ботаника, ни, насколько можно судить по виду и вкусу, технология. Соответственно, не совпадает и вкус и аромат. Этот чай похож не на Чжу Е Цин, а на обычные юньнаньские маофэны, за исключением того, что собраны не почка и лист или два листа, а только почки. И он совсем не плох, но если бы его назвали Цзао Чунь Люй Ча Тэ Цзи или Сымао Люй Инь Чжэнь, это гораздо точнее и честнее описывало бы, что он собой представляет. Но так бы он хуже продавался. Беда тут в том, что наш знакомый никогда не пробовал сычуаньский Чжу Е Цин – ни эмэйский, ни мэндинский. И хотя мы постарались сразу же заполнить этот пробел, в его памяти название «Чжу Е Цин» останется связанным с этим юньнаньским чаем, в котором нет ничего от Чжу Е Цина.

Поэтому я считаю, что лучше всё-таки начинать знакомство с каким-либо сортом чая с оригинала, а уже потом переходить к репликам, аналогам и вариациям. Так понимание будет более полным и адекватным, да и реплики можно будет оценить по достоинству, ведь их особенности можно понять только в сравнении с оригиналом – в общем, это примерно как с кавер-версиями в музыке.

В случае Лун Цзина оригиналом, точкой отсчёта можно считать ханчжоусский Си Ху Лун Чзин с геометкой, сделанный из культивара Лун Цзин 43 или из Цунь Ти Чжуна, лучше всего – предъясностный в узком смысле этого слова, то есть собранный незадолго до Цинмина. А вариаций масса – синьчанский Да Фо Лун Цзин, сычуаньский Эмэйшань Лун Цзин, тайваньский Санся Лун Цзин, южнокитайские аналоги Лун Цзина из культивара У Ню Цзао и т.д., и все они представляют определённый интерес, но все они – это как бы периферия той фигуры, которую можно обозначить как Лун Цзин в целом. А Си Ху Лун Цзин с геометкой – это её центр.

В случае шу пуэра такого однозначного центра нет. Старые сухофруктовые линьцанские шу или финиковые фэнцинские точи ничуть не менее «шупуэрны», чем какие-нибудь известные блины Да И или, скажем, хайваньский Ба Ван. Но шу от Да И вполне можно использовать в качестве пропедевтики, введения в шу пуэры, начать знакомство с этим видом чая с продукции Да И – неплохой вариант, и у меня нет никаких возражений против этого. Главное – не останавливаться на этом, ведь Да И и то, что похоже на типичный Да И – далеко не всё, что есть интересного в мире шу.

Что же касается пресловутого «стояния у истоков», тут у меня множество возражений. Для начала, я не думаю, что нынешние технологи Да И – это физически те же самые люди, которые в 1970-х работали над созданием шу пуэра, а точнее, над адаптацией технологии производства хэйча, в первую очередь, гуансийских Лю Бао, к юньнаньскому сырью. Они должны быть глубокими стариками – ну, или тогда, без малого полвека назад, им надо было быть очень молодыми людьми. По-видимому, тут имеется в виду, что сейчас за технологию на Мэнхайском заводе отвечают те, кто учился у тех, кто учился у тех, кто учился у учеников самого Цзоу Бин Ляна, или как-то так. Но технология производства шу пуэра – это не какое-то тайное знание, которое передаётся только из уст в уста в самом глубоком подземелье Да И в ходе кровавого ритуала, и новопосвящённые клянутся никому его не открывать, а при увольнении из компании им стирают память. Это открытая информация, и чтобы ею овладеть, не обязательно быть причастным к «стоянию у истоков». Да и потом, какое значение имеет, кто заложил основы производства чего-либо много лет назад? Если вам нужен автомобиль, вы же не думаете о том, история какой из фирм восходит к Карлу Бенцу; если вам нужен телефон, вы не ищете наследников Александра Белла. Нет, вы просто выбираете подходящий вам автомобиль и телефон, прекрасно понимая, что с момента их изобретения технологии колоссально усовершенствовались.

Цзоу Бин Лян, безусловно, и в наше время остаётся авторитетной и влиятельной личностью в чайном мире. Но считать его высшей инстанцией, единственным носителем истинного знания о том, каким должен быть шу пуэр – странно, это примерно как считать Бронислава Виногродского величайшим знатоком чая в России. Или Пеле – специалистом, лучше всех на свете разбирающимся в футболе. Исторические заслуги – это одно, а положение дел на данный момент – немного другое. Тем более, что Цзоу Бин Лян, насколько знаю я, являлся руководителем коллектива, в результате работы которого возник шу пуэр. Но не главным технологом. А раз мы говорим о технологии и вкусе, то, наверно, стоило бы подумать о тех, кто в этом коллективе отвечал за технологию – в частности, о госпоже У Циньинь. Директор театра – важная персона, но за то, что происходит на сцене, отвечает художественный руководитель… Наконец, если уж свет сошёлся у нас клином на Цзоу Бин Ляне, то при чём тут Да И? К этому предприятию он давно не имеет отношения. Когда пуэр стал модным и дорогим чаем, и начался «парад суверенитетов» — многие амбициозные люди, связанные с пуэрным производством, поспешили открыть собственные частные фабрики — он оказался в числе первых. И было бы логичнее судить о его взглядах на шу пуэр по продукции его бренда Хайвань, а не по нынешнему Да И. Есть известное высказывание Цзоу Бин Ляна о том, что нам, мол, должно быть стыдно, если пуэр превратится в чай для узкого круга ценителей. Говоря иными словами, он хотел бы, чтобы пуэр оставался простым, доступным массовым чаем. И судя по продукции Хайваня, слова у него с делом не расходятся: бОльшую её часть никак не отнесёшь к чаю для ценителей и знатоков…

Но нравится это Цзоу Бин Ляну или нет, а время не стоит на месте, и с каждым годом появляются всё более изысканные пуэры, как шэны, так и шу. Надо понимать, что в чайном мире нет непрерывного прогресса, в разных его областях в то или иное время может иметь место как развитие, так и деградация, как расцвет технологии, так и её упадок, а чаще всего можно видеть сочетание разнонаправленных процессов. Яркий пример стремительной деградации – материковая Те Гуаньинь в последние 15-20 лет. Другой пример – то, что происходит в последние 5-7 лет с уишаньскими улунами, я имею в виду недостаточный и часто небрежный прогрев. Пример прогресса – не имеющее аналогов в истории ботаническое, технологическое и вкусоароматическое разнообразие современных красных чаёв. В то же время, в последние годы уже наметился и грядущий упадок – много стало встречаться недоделанных или неумело сделанных красных, с недостаточной или, наоборот, поздно остановленной ферментацией.

Возвращаясь к шу пуэру, следует сказать, что 45 лет его истории – это восхождение. Если взять отдельные заводы или отдельные рецепты, то можно найти много примеров того, как качество год за годом падает. Но обычно точкой отсчёта при этом является очень удачный период работы завода или очень удачный год для рецепта, после которого этот завод или этот чай стал известным и популярным. И люди редко задумываются, что этому удачному моменту, с которым потом сравнивается всё последующее, предшествовали годы поисков и ошибок… Если же взять шу пуэр в целом, то на протяжении полувека он становился всё более серьёзным и претенциозным чаем по мере того, как завоёвывал признание у любителей чая вообще и у людей с высокими запросами в особенности.

Тем, кто видит в 1970-х и 1980-х какой-то золотой век шу пуэра, я хочу напомнить, что в то время это был мало кому известный и мало кому интересный чай. Равно как и шэн пуэр – не стоит думать, что только шу пуэр был «низким жанром», но со временем смог стать почти таким же уважаемым чаем, как его более древний брат. Нет, весь пуэр, и шэн, и шу полвека назад был мало кому известен и мало кому нужен. Вот почему в общепринятой «шестицветной» классификации видов чая нашлось место для хэйча, которые гораздо менее востребованы в России, чем пуэр, нашлось место даже для жёлтого чая, составляющего доли процента в общем объёме производства китайского чая – а пуэра там нет? Хотя технологическая обособленность шэн пуэра налицо, ведь его обработка сочетает в себе черты зелёного и белого чая. Вполне можно было выделить его в отдельный вид, но это не было сделано – почему? Да потому, что в те времена, когда эта типология разрабатывалась (то есть в 1960-х) пуэр был каким-то грубым, безынтересным чаем с далёкой окраины, имевшим для чайной культуры Китая совсем небольшое значение. Аньхойские чайные учёные не принимали его всерьёз. И когда началась работа над шу пуэром, не было цели создать что-то роскошное, впечатляющее, что-то такое, на что будут ориентироваться последующие поколения. Страна только начала приходить в себя после чудовищной «культурной революции» — тут не до изысков! Задачи были совершенно иными: требовалось создать чай, который был бы рентабелен в условиях массового производства, имел предсказуемый, стабильный вкус, и который можно было бы с выгодой экспортировать, имея в виду, прежде всего, Гонконг, Макао (которые не были тогда частью КНР) и т.д., то есть регионы, знающие и любящие выдержанный пуэр и выдержанные хэйча. И очень важно было, чтобы его можно было продавать и пить сразу же, в отличие от традиционного пуэра, которому надо созреть. Идей и желания создать шедевр, великолепный, безупречный вкус не было и в помине.

В последние 20 лет потолок шу пуэра вырос колоссально. Да что там, ещё совсем недавно существование шу из чистого сырья с деревьев вызывало сомнения и насмешки, я прекрасно это помню. Сейчас таких шу много, и никого не удивляет, что шу может быть сделан из отборного высококачественного, дорогостоящего сырья. Собеседнику показалось странным, что я сравниваю продукцию Да И с экспериментальными чаями Валеры Левитануса – а я и не сравниваю. Валера работает с сырьём с деревьев, которым несколько веков. Какой шу от Да И можно с этим сравнить?

Но в то же время, опустилось и дно. Сейчас много не самых дешёвых шу, которые объективно уступают многим простеньким чаям 10-15-летней давности.

В общем, я не вижу оснований видеть в шу пуэре 1970-х и 1980-х образец для подражания, какой-то легендарный «тот самый чай». И не вижу оснований считать, что нынешние шу от Да И сделаны в точности по этому образцу. Да, номера рецептов призваны напомнить нам о тех временах, но излишне говорить, что эти номера задают лишь самую общую канву вкуса. Если чай текущего года заметно отличается от прошлогоднего, откуда уверенность, что он похож на чай сорокалетней давности?

А потом я задумался над тем, как вообще слова «классика» и «попса» ухитрились оказаться рядом. В музыке, например, это разные, совсем не похожие друг на друга направления. Что такое классика в широком смысле слова? Нечто, проверенное временем, имеющее общепризнанные достоинства, служащее образцом. Положительным образцом! Но это ещё не всё. Классика адресована человеку с развитым вкусом, человеку сведущему и разборчивому. И сама она воспитывает и возвышает вкус. Попса, как и классика, известна всем, но она наоборот, предельно доступна, рассчитана на людей невзыскательных и нетребовательных, понятна каждому. Она не побуждает к развитию вкуса, не учит и не подталкивает вперёд и вверх – скорее уж наоборот, приучает довольствоваться самым примитивным, низкопробным.

Взаимоотношения между классикой и попсой многообразны. Бывает, лучшее из попсы оказывается долговечным и исторически значимым – и со временем приобретает статус классики. Так, творчество Майкла Джексона – это классика поп-музыки. Бывает, эта значимость дописывается искусственно и постфактум – так Пушкин был назначен великим русским поэтом спустя много десятилетий после своей смерти, а в течение этих десятилетий заслуги человека, который принёс в поэзию разговорный язык, оценивались довольно скромно. Бывает, что-то становится классикой просто по причине безальтернативности. Есть, например, классика советского кинематографа, и это хорошие фильмы, но кто знает, насколько их любили и ценили бы наши родители, бабушки и дедушки, если бы этим фильмам приходилось бороться за их внимание с мировой киноклассикой.

А ещё есть понятие «мэйнстрим». Оно нейтрально, мэйнстрим — это не хорошо и не плохо. Это просто основной поток, то, что преобладает в тот или иной период времени и определяет лицо какого-либо явления. Так вот, шу Да И и то, что на них похоже – это мэйнстрим шу на российском рынке. Лучшие из них, пожалуй, можно назвать классикой. А худшие вполне можно назвать попсой.

«Хорошо, — сказал мой собеседник, — а как насчёт наград и титулов, которых удостоен Да И – разве они не являются доказательством высочайшего качества? Почему вы это игнорируете, в то же самое время поддерживая моду на конкурсные тайваньские улуны?»

Эту моду мы не просто поддерживаем, а, можно сказать, задаём. Хотя и не в одиночку. Но есть разница между чайным конкурсом со слепой дегустацией, на котором честно соревнуются друг с другом десятки, сотни, а то и тысячи образцов чая – и сельскохозяйственной выставкой, организаторы которой заранее решают, кому будут вручены красивые почётные грамоты. Первое похоже на слепое прослушивание в шоу «Голос». Второе – на «Песню года» или «Золотой граммофон». Или на присвоение звания почётного гражданина. В Краснодарском крае тоже есть фабрики, сплошь увешанные золотыми медалями каких-то никому не известных выставок – но кого они там победили? Разве что собственную совесть и стыд…

Но и из наград на честных, слепых чайных конкурсах не надо делать какой-то фетиш. Во-первых, конкурсы бывают разного уровня. Конкурс Дун Динов, проводимый Ассоциацией фермеров Лугу – очень престижное мероприятие, а о других, более мелких конкурсах такого не скажешь. Высокая награда на конкурсе в Лугу – это серьёзно, а на менее значимом конкурсе… не так серьёзно. Во-вторых, конкурсы отражают текущие представления жюри о том, каким должен быть чай данного сорта. Этот стандарт меняется, эволюционирует со временем, но в каждый отдельный момент времени он узок и конкретен. А видение этого чая у тех, кто его делает, намного шире, и варианты, отличающиеся от конкурсного стандарта, вполне могут заслуживать внимания. Но знать конкурсный стандарт стоит. Если говорить именно о Дун Динах, то тут интересно, что в России почему-то преобладает светло-зелёный, почти не прогретый Дун Дин; реже можно встретить очень тёмный, коричневый, сильно пропечённый чай; а вот средний вариант, с умеренным, аккуратным, но выраженным прогревом, тёмного серовато-зелёного цвета встречается очень редко, хотя призовые Дун Дины как раз такие. Вот нам и интересно заполнить этот пробел. А если когда-нибудь Россия окажется сплошь засыпана Дун Динами в конкурсном стиле, нам интереснее будет показывать резко отличающиеся от него варианты.

В какой-то момент я поймал себя на ощущении, что общаюсь не только и, может, не столько с живым собеседником, сколько через его посредство – с набором рунетовских стереотипов о шу пуэре. И я попросил его прислать ссылки на те ресурсы, откуда он всё это взял – истоки, награды, возможности крупных фабрик и т.д.

И он прислал несколько статей. В некоторых была просто более-менее грамотно изложена история Мэнхайского чайного завода, из которой, впрочем, не вытекает уникальность и непревзойдённое качество Да И. А вот одна статья была очень примечательна. Половину её занимала история, а другая половина состояла из тенденциозных маркетинговых заклинаний. Я приведу несколько примеров и даже не буду их комментировать – незачем, просто высоко подниму одну бровь. Обычно я не называю авторов подобных перлов, но в данном случае я обязан это сделать – в конце статьи есть настоятельная просьба при копировании указывать источник. Итак, слово Ольге Мыскиной: «Мэнхайский чайный завод, один из немногих, может себе позволить современное оборудование, правильные условия хранения пуэра, голографические акцизные марки и строгое соблюдение гигиенических норм» — один из немногих? «вкус пуэра марки Даи является на редкость стабильным» — стабильным? «Мэнхайский чайный завод создаёт разнообразные и интересные купажи, которым безуспешно пытаются подражать большинство пуэрных заводов», «мало кто может похвастать, что пил Даишный шен» — Ольга, вы это серьёзно?

Всегда очень показательно, чай какого качества стоит за контентом такого качества. Как вы думаете, продаётся ли в магазине, на сайте которого размещена эта статья, какой-нибудь приличный, серьёзный чай от Да И? Правильно. Там продаётся шу 7592 2014 года и две точи v93, шэн и шу, тоже свежие, уже с новым дизайном обложек. И всё. Это и есть те самые «разнообразные и интересные купажи, которым безуспешно пытаются подражать большинство пуэрных заводов»?

Я не хочу сказать, что такой чай не надо продавать, покупать или пить. Для него есть место в жизни. Но когда о непритязательных, ординарных, массовых вещах говорят в таком тоне, как будто это что-то исключительное, вершина чайного мастерства – как можно воспринимать это всерьёз?

Такая политика продавцов приводит к глубокой неадекватности представлений о чае. Вот на днях к нам заходил человек, позиционирующий себя как «чайный мастер». В его отчётах о чае моё внимание привлекли выражения «фабричный чай» и «это, конечно, не фабричный чай, а подделка». Причём речь шла о безымянном шу пуэре в стандартной обложке CNNP, в которую может быть завёрнуто что угодно – о подделке чего, спрашивается, идёт речь?.. И я поинтересовался, какой смысл он вкладывает в этот «фабричный» и «не фабричный» чай. Оказалось, что он думал, что есть небольшое число крупных фабрик, выпускающих качественный пуэр, а всё остальное – это мелкие кустарные производства, это фермеры практически в своих домах делают чай, получается он у них плохо, и они пытаются выдать его за фабричный, продавая дешевле, чем настоящий фабричный чай. Вот что тут скажешь? Полбеды, что домашний чай достать посложнее, чем «фабричный». Полбеды, что стоит он во многих случаях дороже уже только потому, что себестоимость кустарного производства выше – а будь наоборот, кто и зачем стал бы строить крупные заводы? Главное тут, напомню, что речь о шу. Крестьяне дома на коленке делают шу пуэр! И он не сам выдумал это на пустом месте, это его беда, а не вина. Кто-то другой напичкал его тем, из чего получился этот винегрет.

Но чтобы вы не слишком печалились, давайте я вас повеселю, процитировав ещё один блестящий пассаж из вышеупомянутой статьи. Сразу предупрежу – его не удастся «расслышать обратно». Вы никогда его не забудете. Стоит вам потом услышать или прочитать «Да И», в голове у вас будет возникать этот, практически, слоган. Если вы этого не хотите, пропустите следующую минуту; итак, вы предупреждены.

Набрали воздуха в грудь? Слушайте: «На рынке черных шу пуэров Мэнхайский чайный завод, без преувеличения скажу — как «памперс в мире подгузников»!» Клянусь, это не я выдумал. У меня не хватило бы фантазии. Благодарите госпожу Мыскину.

Причём это поразительно точная аналогия. «Памперс» — вовсе не лучшие подгузники. Даже в бюджетном сегменте у них полно альтернатив. Название бренда стало в России нарицательным только потому, что «Памперс» чуть раньше других вошли на российский рынок и больше других вкладывались тогда в рекламу. «Хаггис» и «Либеро» могут теперь из кожи вон вылезти – ничего не поделаешь, импринтинг, так сказать…

А на мой взгляд, гораздо удачнее высказался один любитель чая, к сожалению, не помню, кто именно: «Да И – как «Мерседес»: и ругать, и хвалить одинаково глупо». В самом деле, «Мерседес», до определённой степени, является символом качества. Странно его ругать. Но это массовая марка. Это не «Майбах» и не «Бугатти». Пределом мечтаний «Мерседес» может быть разве что в каком-нибудь глухом селе.

Вот и не надо превращать российское чайное сообщество в такое глухое село.

«А интересно, — сказал мой собеседник, — как выглядел бы чайный мир, если бы другие виды чая были, как и пуэр, брендированными?»

А не в пуэре дело. Просто прессованный пуэр доходит до потребителя в оригинальной упаковке, а другие виды чая чаще продаются в рассыпном виде, и упаковка с информацией о производителе оказывается покупателю недоступна, только и всего. О брендах прессованных хэйча тоже говорят, но меньше, потому что интерес к хэйча в России несопоставим с интересом к пуэру. О брендах прессованных байча и хунча почти не говорят, потому что в прессованном виде они встречаются сравнительно редко – недостаточно объектов наблюдения, чтобы порассуждать: «Такой-то бренд то, а такой-то — сё». О брендах рассыпных шэнов и шу почти никогда не говорят – просто не видят логотипа. И ведь, заметьте, прекрасно обходятся без этой информации! Зато если рассыпной чай других видов оказывается в фирменной упаковке – например, когда уишаньские улуны расфасованы в пакетики с именем мастера или названием бренда – довольно быстро начинается жонглирование этими именами и названиями.

31 июля 2018 г.
Источник: Самая домашняя чайная «Сова и Панда» https://vk.com/club47905050
Автор: Антон Дмитращук https://vk.com/id183549038