TeaTerra

Радио Пуэр FM. Выпуск 90

Говорим о фотоконкурсе Чайной студии на Васильевском (https://vk.com/chastudio), в работе жюри которого я принимаю участие; о параллелях между фотографией и чайным делом; о том, как превращение профессии и искусства во всем доступный, обыденный акт размывает представления об ответственности и мастерстве; о том, совместимо ли качество с экономией времени и усилий, и о загадочном понятии «гунфу».


Приятного прослушивания!

В этом году я принимаю активное участие в двух сторонних чайных проектах, проекты сами по себе очень интересные и нужные, и то, что в их рамках происходит, даёт мне обильную пищу для размышлений, правда, размышления эти, как водится, не всегда бывают благостными и радужными.

Первый из этих проектов – это фотоконкурс питерской Чайной студии на Васильевском (https://vk.com/chastudio). В прошлом году победители в этом конкурсе определялись путём народного голосования, по числу лайков под постом; недостатки такого формата очевидны, поэтому организаторы решили, что в этом году, в новом этапе конкурса, оценивать работы будет авторитетное жюри, одним из членов которого было предложено стать мне – как я понял, за придирчивое отношение к фотографиям, которые появлялись на стене этой группы ранее.
Кстати, приглашаю всех желающих поучаствовать в этом конкурсе. Я знаю, что среди слушателей Радио Пуэр FM немало талантливых чайных фотографов, чьи работы, без сомнения, украсили бы этот конкурс и имели бы хорошие шансы на победу.

Каждая работа оценивается по трём критериям – качество фото, качество информации о чае, сопровождающей фото, и общее впечатление. Второй пункт сразу же вызвал неоднозначное отношение, вплоть до того, что некоторые из участников предложили вообще его бойкотировать. В самом деле, согласитесь, было бы странно, если бы на фотоконкурсе, посвященном, скажем, изображению обнажённой натуры, работы бы оценивались по тому, насколько подробна информация о модели – имя, возраст, образование, профессия и т.д. Это же всё-таки ФОТОконкурс!

Но с другой стороны, такой подход создаёт стимул учиться говорить о чае, и я могу это только приветствовать, потому что этого катастрофически недостаёт. Во-первых, люди не понимают, что о чае можно что-то знать, и не понимают, зачем – как написал один участник, «Да Хун Пао и есть Да Хун Пао, что о нём говорить». Во-вторых, люди не умеют описывать свои собственные чайные впечатления и даже не представляют, что это возможно – как сказал другой участник, «Как можно передать словами вкус и аромат чая? Никак». Надо сказать, что это типично российская позиция. У нас не принято уделять внимание вкусу и аромату и подробно их описывать; этому не учат детей, и сама эта идея кажется нам странной, тогда как, например, китайцы и японцы могут подробно и точно описать вкус, и понять друг друга при этом. И ладно бы проблема была лишь в коммуникации, но страдает и восприятие: не опираясь на слова, впечатления остаются зыбкими, размытыми и бледными. Стоит учиться описывать, проговаривать свои ощущения. Это выстраивает связи, мостики между миром ощущений и миром мыслей и слов, условно говоря – между правым и левым полушариями мозга, увеличивая нашу целостность. Поначалу это трудно и не очень интересно, но со временем это делает ощущения ярче, детальнее, богаче. Но и это ещё не всё. Обращая сознательное внимание на какую-то одну сторону нашей телесности, мы усиливаем и развиваем и остальные; если мы регулярно уделяем внимание вкусу и аромату того, что едим и пьём, то нам становится вкуснее рассматривать картины и слушать музыку, вкуснее ходить, танцевать и заниматься сексом.

Собственно же качество фото, конечно же, вызывает ещё больше расхождений во мнениях. Конкурс не только для профессионалов, поэтому слишком высоких требований к технике исполнения не предъявляется. К тому же, техничность – это, на мой взгляд, только одна из составляющих понятия «качество». Посмотрите на знаменитые фотографии, вошедшие в историю фотоискусства, сделанные полвека или век назад. Их технический уровень несопоставим с современными возможностями. Шедеврами их делает совсем другое. Помимо техники, есть ещё художественная, чисто эстетическая ценность фото; фото может также быть воплощением какой-то идеи или чувства, и тогда можно говорить и о том, насколько глубока и оригинальна эта идея, и о том, насколько удачно она воплощена. И всё это более чем доступно любителю, вооружённому самой простой аппаратурой. Я часто встречаю в сети и выкладываю в нашей группе чайные фото, которые меня восхищают, и, как правило, они не из тех, которые поместил бы в своё портфолио профессиональный фотохудожник. А у фотографов есть шутка: «отличить профессиональную камеру от любительской очень легко: профессиональная камера – любая камера, которая находится в руках профессионала; любительская камера – любая камера, которая находится в руках любителя».

Поэтому меня удивляет позиция людей, которые присылают на фотоконкурс снимки своих чаепитий, сделанные просто между делом, ни выбора ракурса, ни работы со светом, ни композиции, ни сюжета, ни какой-либо идеи, а когда им говорят о низком качестве фото, либо начинают оправдываться, говоря, что у них нету профессиональной фотоаппаратуры, либо даже оскорбляются и заявляют, что конкурс для того, чтобы дарить приятные впечатления, а не для того, чтобы выслушивать критику (есть и такие). И, глядя на всё это, я понял, что в сознании многих фотография перестала быть, во-первых, профессией, а во-вторых, искусством. Благодаря доступности цифровой аппаратуры и простоте и удобству обращения с ней фотография превратилась во что-то обыденное, в какой-то почти бессознательный рефлекторный акт: попало что-то в глаз – моргнул, попалось что-то на глаза – достал смартфон и нажал на кнопку. И в таких условиях ни о каком качестве, кроме как о разрешении снимка в пикселях, говорить не приходится. И хотя фотоконкурс – конкурс, по определению, творческий, частью участников он не воспринимается как таковой, они считают в порядке вещей прислать на него сделанные мимоходом фото своих чаепитий, не представляющие и не могущие представлять никакой художественной ценности. Это всё равно как на литературный конкурс прислать список продуктов, с которым идёшь в магазин.

И мне пришло в голову, что совершенно аналогичный процесс происходит в наше время с чайным делом и чайным искусством. Российскую чайную культуру 1990-х часто упрекают за излишнюю мистичность, эзотеричность, за ориентированность на недостоверные «древние легенды» в ущерб знанию и пониманию чайной «матчасти». Но она основывалась на представлениях о качестве, мастерстве и профессионализме. Было представление о том, что чай требует искусного обращения, о том, что его можно приготовить хорошо, а можно – плохо; прежде чем тебя допустят к самостоятельной работе в чайном клубе, надо было долгое время учиться, тренироваться, а потом сдавать экзамен.

Сейчас бОльшая часть качественного китайского чая выпивается его любителями дома, а не в специально предназначенных для этого заведениях. Любой желающий может купить чайную посуду и необходимые принадлежности и начать пользоваться ими, ничему не учась и никаких экзаменов не сдавая. А может и научиться, посетив цикл занятий какой-нибудь чайной школы, тоже доступных всем желающим – а ведь когда-то такие занятия проводились администрацией чайных клубов только для будущих сотрудников.

В результате приготовление чая перестало быть профессией, и понемногу утрачивается понимание, что тут есть что уметь. А если люди и задумываются над этим, то ищут не умения и навыки, которые рождаются из собственного опыта, а готовые рецепты: сколько чая брать, сколько воды, сколько раз по сколько минут заваривать и в какой посуде и т.п. Или ищут посуду получше. И посуда действительно важна, но обладание хорошей посудой не делает человека чайным мастером, так же как обладание дорогой фотокамерой не делает человека фотографом. А то, что должен знать и уметь фотограф – или чайный мастер — не укладывается в рецепт из нескольких строчек.

То же самое и с чайным бизнесом – чем дальше, тем больше он превращается в низкоквалифицированный труд, по типу «купил подешевле – перепродал подороже». В лучшем случае – «купил дешевле – организовал рекламу – перепродал подороже». Если раньше человек сперва много лет занимался чаем, всё глубже и глубже погружаясь в тему и узнавая всё больше и лишь потом задумывался о том, чтобы самому начать торговать чаем, или, в другом варианте, сначала создавал успешный бизнес и потом начинал рассматривать чай как новое направление, то сейчас к нам регулярно обращаются люди, практически ничего не знающие ни о чае, ни о торговле: «Хочу открыть чайное дело, посоветуйте, с какого сайта лучше заказывать». Но у этих хотя бы звучит слово «лучше», они хотя бы понимают, что тут можно что-то посоветовать (хотя самый лучший совет в этом случае, конечно же, оставить эту затею). А ещё чаще стали попадаться чайные проекты по типу «у меня дядя работает в Пекине, может прислать чай прямо из Китая, заказывайте у меня чай».

В то же время люди хотят качества – хотят красивые фото, хотят вкусный чай, хотят рентабельный бизнес. Но с как можно меньшим личным участием, с как можно меньшими затратами внимания и времени, ничему не учась, не готовясь, не пробуя и не ошибаясь. То есть, хотят качественный результат при некачественном процессе. Казалось бы, это абсурдное желание, это невозможно. Но до какой-то степени выручить может автоматика – мощные цифровые фотокамеры, в которых можно только нажимать на кнопку, типоты, в которых нужно только нажимать на кнопку, готовые «информационные материалы для начинающих бизнесменов» некоторых оптовых чайных компаний, которые можно скачать, нажав на кнопку.

Очень забавно, но типоты иногда называют «гунфу-чайниками». Потрясающая подмена понятий, замена смысла на прямо противоположный. То же самое, что называть костыль «палкой спринтера». Ведь типот как раз и предназначен для того, чтобы приготовить сносный (но не более того) чай при полном отсутствии гунфу, то есть личного мастерства и свободного времени.

Гунфу – вообще очень интересное понятие; на русский язык его невозможно перевести адекватно одним словом или словосочетанием, чтобы его объяснить, потребуется как мимнимум абзац, и то, что в русском языке нет его точного аналога, само по себе показательно. Я вовсе не предлагаю идеализировать китайцев или древних китайцев – их жизнь меня, в сущности, вообще не очень беспокоит; но можно утверждать со всей твёрдостью, что мы как страна и как нация испытываем сейчас катастрофический дефицит гунфу, дефицит стремления к гунфу, дефицит понимания важности гунфу.

Гунфу, то самое, которое в фильмах о восточных единоборствах превратилось в годы перестройки в «кунг-фу», да так потом и осталось, означает высокую степень владения каким-либо навыком. Это мастерство, но не в смысле всеобщего почтения и признания заслуг, это не почётное звание, не титул. Это мастерство, проявленное в качестве того, что ты делаешь: делаешь хорошо – есть гунфу, делаешь плохо или вовсе ничего не делаешь – значит, и о гунфу говорить не приходится. Гунфу не передаётся по наследству, не покупается, не получается в дар от мастеров, не обретается спонтанно в храмах и местах силы. Так можно получить какое-то другое мастерство, но не гунфу. Гунфу создаётся только длительным самостоятельным трудом и никак иначе. И длительный – слово не менее важное, чем самостоятельный. Говорят, что в обиходном китайском языке «гунфу» означает просто свободное время, которое целиком можно посвятить чему-либо, и если один китаец хочет предложить другому какое-то занятие, он вполне может спросить: «у тебя есть завтра гунфу?» А ещё есть такое выражение: «Натирать шёлковой нитью железный прут, пока он не превратится в иглу. Это гунфу». Гунфу всегда подразумевает колоссальные затраты времени, которые невозможно сократить. Сэкономив время, можно получить ту самую иглу, к которой идёт дело, но не гунфу. Важно и то, что это не просто трата времени, а труд – пробездельничав уйму времени, никакого гунфу не создашь – и то, что эта жертва совершенно точно не будет напрасной, это не лотерея, результат тут не случаен, он гарантирован, с каждым движением шёлковой нити прут всё ближе к игле.

Так вот, в концепции гунфу экономия времени и усилий, возможность просто нажать на кнопку, является не благом, а злом: что-то в качестве результата ты, возможно, и получишь – может быть, целую кучу игл — но потеряешь при этом нечто неизмеримо более важное, без которого всё это лишается смысла. По-моему, чай прекрасно это демонстрирует, в своей чисто чайной манере – тихо, ненавязчиво, но совершенно неоспоримо. Какой этап работы с чаем ни возьми, если действия действительно осмысленны, а не являются бездумным следованием каким-то догмам, то экономия времени и усилий при них обязательно негативно скажется на качестве.

В современных россйских представлениях о качестве на месте гунфу зияет огромная дыра, и поэтому сложно бывает просто понять друг друга. Например, время от времени высказывается идея создать качественный чай в пакетиках, чтобы привнести в жизнь обывателей качественный чай. И чисто технически ничто не мешает поместить в бумажные, точнее, пластиковые, потому что бумажные влияют на вкус, пакетики чай более высокого класса, чем принято. Но обращаться с ним будут так же – бездумно и второпях, потому что именно для этого чай в пакетиках и предназначен. И ничего не изменится, в жизни потребителей такого чая не появится никакого нового качества. Это будет то же самое «нажимание на кнопку». Неужели важно, что это будет за кнопка? По-моему, не очень…

Выход лежит как раз в противоположной стороне, не в упрощении и автоматизации, а в мужестве работать с сложными и требовательными вещами, может быть – непонятными, может быть — капризными, требующими заинтересованности и времени. Выход не в поиске способов, как сэкономить усилия, а в сознательном приложении усилий. С вниманием и умом всё точно так же, как и с мышцами: без нагрузки они атрофируются. Если мы воспользуемся ложным пониманием комфорта, которое требует снижать нагрузку, обходиться без нагрузки, то рано или поздно нам потребуется инвалидное кресло, и даже пустяковая работа будет внушать нам ужас. А для тренированного человека наколоть дров, или убрать снег, или вскарабкаться на гору только в радость. Поэтому нам бы не пакетики и типоты изобретать, а возиться со сложной посудой, требующей соображения и внимания; не спрашивать, какой чай точно получится хорошо, а браться за чай, к которому нужно найти подход методом проб и ошибок, изрядно поломав голову. Развивать в себе человека, а не нажимателя на кнопки.

На фотоконкурсе, с которого я начал, один из участников написал замечательный текст к своим фото. Во-первых, грамотный, сейчас это редкость. Во-вторых, живой и прочувствованный, в котором чувствуется почтительное отношение к чаю и радость от чая. Но что самое главное, он не ушёл при этом в фантазии и иллюзии, а нарисовал абсолютно точный, стопроцентно узнаваемый портрет того сорта, который пил, назвав все ключевые черты его вкусового профиля и не ляпнув при этом ничего лишнего. Это золото, а не человек, таких дегустаторов на руках носить надо!

А одна из моих коллег, членов жюри, снизила ему оценку, поскольку посчитала текст слишком растянутым, и сказала, что «большой объем текста снижает внимание». «Большой объём» — это, чтобы вы понимали, шесть коротеньких абзацев, от 2 до 6 строчек каждый. Задумайтесь, до чего мы дожили – для нашего внимания серьёзным трудом являются какие-то двадцать строк!

Я не призываю к поголовному толстовскому «опрощению» или, как сейчас модно говорить, дауншифтингу. Но стоит задуматься над тем, что прогресс, идущий в направлении экономии времени и сил и снижения личного участия в собственной жизни, в сторону всего автоматического и готового, не столько открывает нам новые возможности, сколько лишает нас наших умений и способностей.

Порой прогресс в корне видоизменяет какие-то дела и профессии. Та же фотография в доцифровую, аналоговую эру была, по сути, совершенно иным занятием. Сейчас от фотографа требуются, в первую очередь, навыки владения современной аппаратурой и программными средствами обработки. Их возможности так велики, что многие начинающие фотографы целиком полагаются на них и превращаются, по сути, в ретушёров. А раньше в случае постановочной студийной фотографии главной была работа с моделью и со светом, а в других случаях — умение увидеть (а чаще — предвидеть) восхитительный, чудесный момент, запечатлеть его и донести это чудо до зрителей неприукрашенным, таким, какое оно случилось. Сейчас это неактуально, неинтересно – ведь фотошопить гораздо легче – и потому во многом утрачено. Плохо ли это? Да, я думаю, это плохо. Потому что раньше фотохудожник был в контакте с реальными объектами, с подлинной красотой окружающего мира, занимался не только изображением, но и созерцанием. Фотография в бОльшей степени была чем-то настоящим и правдивым, теперь же на первый план вышла декоративность в чистом виде.

Это отчасти напоминает мне смену чайных приоритетов в эпоху Сун, когда порошковый чай перестали варить и стали заваривать горячей водой и взбивать до образования пены. Плотность пены в какой-то мере говорит и о качестве чая, и о мастерстве того, кто его готовит, поэтому она стала одним из критериев в чайных состязаниях. А под конец эпохи Сун, говорят, чай могли уже и вовсе не пить, а лишь любоваться пеной и узорами на ней. И такой чай, который готовят не для питья, был отражением духа поздней Сун, где второстепенное и побочное стало цениться выше основного. И как вы знаете, ничем хорошим для империи это не кончилось.

Или другой пример: когда под чайным мастером понимался человек, проводящий чайную церемонию в чайном клубе для мало знакомых с чаем посетителей, от него требовалось быть, в первую очередь, «эффективным коммуникатором», развлекающим гостей и организующим такую атмосферу, в которой им будет приятно провести время. Но ведь это никак не связано с чаем как таковым, и мы до сих пор расхлёбываем последствия такого подхода, когда в чайном мастере видят не человека, знающего и понимающего чай, а нечто вроде массовика-затейника, выучившего несколько красивых легенд.

Или ещё. Металлические чайники для кипятка с длинными, почти двухметровыми носиками появились в Сычуани как сугубо утилитарная вещь. С их помощью сотрудники чайных быстро и легко доливали кипяток в гайвани посетителей. Дело это требовало известной сноровки, так что тут тоже можно говорить о гунфу. В наше же время работа с такими чайниками превратилась в шоу для развлечения туристов, в котором главными являются красивые костюмы, красивые движения и красивые позы. И это тоже называется «гунфуча», но, фактически, это просто танец с необычным чайником, который не имеет к чаю, в общем-то, никакого отношения – точно так же, как не имеют прямого отношения к боевым искусствам танцы с саблями. Вот и танцы с фотошопом, как мне порой кажется, тоже мало связаны с фотографией как таковой, которую я ещё помню…

Но с другой стороны, элементарная свето- и цветокоррекция и обрезка фото в наше время – то же самое, что и правила гигиены, пренебрежение ими нельзя объяснить ничем, кроме неуважения к окружающим. Человечество давным-давно изобрело графические редакторы с интуитивно понятным интерфейсом, пользоваться которыми с успехом может даже пятилетний ребёнок, и занимает это всего минуту-другую, поэтому мне сложно понять, когда фото выкладывают без необходимой обработки. Иногда это пытаются оправдать стремлением к естественности. Да, в докуметальных фото важно правдиво отображать действительность. Современные средства позволяют её и приукрасить, и у этого есть побочные эффекты: например, существует крупная чайная компания, у которой очень хороший фотограф, и на сайте посуда выглядит чертовски привлекательно; заказывая же её по интернету, люди неизменно бывают разочарованы, поскольку в жизни всё не так красиво… Но если камера сама искажает действительность, скажем, неверно передавая цвета, то обработка будет направлена, наоборот, на восстановление естественного вида, и это совсем другое дело.

Радио Пуэр FM – Выпуск 90. Нажми на кнопку. Получишь результат?.
Источник: Самая домашняя чайная «Сова и Панда» https://vk.com/club47905050
Автор: Антон Дмитращук https://vk.com/id183549038
4 февраля 2015 г.

P.S. Замечательное фото взято из группы https://vk.com/tea_kld