TeaTerra

Знаменитая керамика Японии – Раку (яп. 楽焼 Раку-яки) (что значит в пер. с японского «простота») – появилась примерно в середине XVI века, в период Момояма. В Японии к тому времени уже были сформированы свои богатые традиции производства керамики, но технически те методы обжига и глазурования, которые используются в Раку – были принесены из Китая, они назывались «Сань-цай» и зародились в провинции Хэнань в эпоху династии Тан. Однако Японцы пошли гораздо дальше, чем «доработали» и «локализировали» китайские техники. Они, если можно так сказать, «подковали китайскую глиняную блоху», создав на основе Сань-цай свой – совершенно уникальный и чисто японский – метод, который и есть знаменитый теперь на весь мир стиль Раку.

Отец легендарного Тодзиро – кудесника-изобретателя Раку – был китайским мастером керамики, его звали Амейо. Переезжая в Японию, он привез с собой китайские секреты мастерства «Сань-цай», которые были на тот момент передовыми и в Поднебесной, и в Японии. «Сань-цай» был весьма коммерчески успешным методом производства яркой, жизнерадостной трехцветной глазури; в этом стиле работали многие мастера и в Китае, и в Японии – особенно в Киото. «Японский Сань-цай» назывался «Кочин» – это был метод производства Сань-цай с яркой глазурью зеленого, желтого и коричневого цветов.

Определенно основанный на «Сань-цай», японский новаторский метод «Раку» появился в 1574 году, когда мастер Тодзиро обжёг свое первое (из известных нам) изделие нового образца – это была фигурка льва. Вскоре после этой первой пробы – около 1579 г. – последовала первая чайная чаша (тяван) – и это уже дало начало традиции. Новаторство Тодзиро заключалось не столько в технике обжига или глазирования, сколько в самой эстетике изделий, их форме и цвете. В отличие от китайской керамики, Раку характеризует чисто японская монохромность: использование в глазури исключительно двух: черного и красного – цветов. Кроме того, в Раку используется особый, инновационный, метод глазурования, который творчески использует технические сложности обжига керамики методом «Сань-цай», и поднимает небольшие дефекты глазирования на уровень искусства.

Глазурь Раку отражает один из главных принципов японского искусства – Ваби-Саби, что переводится как «скромная простота» или «благородная грусть». Говоря о преемственности Раку и Сань-цай, стоит подчеркнуть, что стилистически Раку никогда и не конкурировала с Сань-цай, это уже совершенно другая философия! Там, где китайцы добивались идеальности формы и чрезвычайной тонкости посуды – японцы словно сказали «нет, мы пойдем другим путем» и создали грубую, несовершенную по форме, «дикую глину», окрашенную темными цветами глазури, да еще «украшенную» целым рядом необычных способов, которые китаец не долго думая назвал бы «дефектами». Если сравнивать японскую и китайскую посуду, то если забыть на минуту историческую хронологию событий, может показаться, что японская словно была раньше, а китайцы впоследствии «довели дело до ума». На первый взгляд, японская посуда – варварская, а китайская облагорожена и очищена просвещением и логикой… Но другой стороны, волшебство японской посуды – в деталях, в настроении, у нее есть душа и есть характер, она «штучная», как разношерстный отряд характерных и колоритных «семи самураев», а китайская керамика – это уже словно непобедимая армия дедушки Мао, с автоматами наперевес… И вообще, если китайский Сань-цай – это, возможно, классицизм, то японский стиль Раку – постмодернизм! Конечно, нельзя серьезно спорить о том, что лучше – изящество линий и золотое сечение или дзенская асимметрия и утонченная простота – это дело вкуса а, возможно, даже склада души. Там, где китайцы со свойственной им тщательностью «поверяли алгеброй гармонию», японцы попытались «сыграть на флейте водосточных труб», если будет позволено такое сравнение. Порой кажется, что нам, с нашей загадочной русской душой, ближе не менее загадочная душа японцев, выразившая себя в керамике Раку.

Любопытно, что керамика Раку во времена ее создания называлась совсем по-другому: «Има-Яки» — «современная керамика», т.к. в ней использовались самые передовые на тот день технологии обжига и чаши, которые получались в результате, выглядели суперсовременно! Дизайн Раку был новаторским, но быстро завоевал всеобщую популярность – сначала у знати, а потом у всего народа, можно сказать что он стал «культовым», как продукция Apple в наши дни. Позднее эта авангардная глазурь была переименована – в «Юраки-яки», «керамику Юраку», название которое пошло от дворца Юракудай, вблизи которого находилась мастерская Тодзиро-сэнсея. (Тодзиро, кстати, даже было поручено обжечь черепицу, которая украсила конек этого дворца – так что можно сказать, что его керамика нашла свое место и снаружи, и внутри дворца!). Великолепный, роскошный дворец Юракудай был построен по приказу и принадлежал военному и политическому лидеру той эпохи (а также объединителю Японии) – Тоётоми Хидэёси (1537-1598) который покровительствовал Тодзиро. После гибели одиозного военного лидера Оды Нобунаги (который как и Хидэёси был неравнодушен к чайной церемонии), он стал своего рода «человеком эпохи» и все чем он интересовался – автоматически становилось веянием времени. С подачи Сэн-но Рикю (о нем ниже) Хидэёси покровительствовал чайной церемонии и в частности посуде Раку. Легенда гласит, что в знак признательности за создание метода Раку, Хидэёси даже подарил Тодзиро особую печать, на которой красовался китайский иероглиф «Раку».
Постепенно термин «Юраку-яки» был сокращен до более удобного «Раку-яки», и так сохранился до наших дней. Любопытно, что семью Тодзиро уже при его жизни стали называть Раку, и называют так до сих пор – единственный в истории Японии случай, когда фамилия семьи синонимична керамическим изделиям, которые она производит. Вначале термин «Раку» означал лишь изделия, произведенные лично Тодзиро при содействии чайного мастера Сэн-но Рикю, а затем уже распространились на всю посуду в этом стиле. Сейчас «Раку» делают и японские мастера, и энтузиасты керамики и чайной церемонии по всему миру. Немалый интерес к этой посуде проявляют любители китайской чайной церемонии – по вкусу пришлась китайцам японская подкованая блоха!

Дзенский монах и великий чайный мастер эпохи Сэн-но Рикю был (вместе с Тодзиро) человеком, который оказал самое большое влияние на создание и популяризацию чаш Раку. Это был знаменитейший мастер чайной церемонии, «чайный законодатель» и эстет того времени, а также буддист и сторонник принципа Ваби-Саби (т.е. проще говоря «Дзен во всем») – таков был человек, от которого фактически пошла вся японская чайная традиция. Он жил во дворце Юракудаи при Хидэёси, и пользовался большим влиянием при дворе. Даже слишком большим, что привело к его преждевременной кончине.
Сэн-но Рикю, конечно, не участвовал непосредственно в глазировке и обжиге чайной посуды, но зато влиял на эстетику изделий Тодзиро, вдохновлял его лично, и покровительствовал ему. Рикю (он также известен в среди почитателей чайной церемонии под буддистским именем Соэки) был одним из главных проповедников философии Ваби-Саби в целом и нового типа чайной церемонии — с ее подчеркнутой дзенской простотой — в частности. Церемония, предложенная Соэки и ставшая «мейнстримом» с его подачи – «Ваби-тя»: «простой\скромный чай» – была минималистично-простой, а для такого ритуала и посуда, и обстановка, и приборы нужны были соответствующие! Однако только-только успели Соэки с Тодзиро насадить в просвещенных кругах японцев свой «новый чайный поярядок», как вследствие досадного раздора с Хидэёси (которй потом об этом жалел) последний в гневе потребовал от Соэки выполнить харакири. Тот провел свою последнюю минималистичную чайную церемонию перед избранным кругом гостей, и раздарил гостям драгоценную посуду, оставив только свою чашку (в стиле Раку). Он тут же разбил ее, со словами: «Ни один человек больше не будет пить из этой чашки, оскверненной губами неудачи». После этого Рикю отпустил гостей и написал свое последнее хайку, воспев короткий меч, которым собрался зарезаться – а потом и совершил сэппуку. Вот так – очень тесно! – были связаны в те дни чайная церемония, поэзия и керамика Раку – с жизнью и смертью людей.

Но вернемся к собственно посуде Раку, ведь она более чем достойна подробного рассказа. Так вот, стиль Раку в основном призвал к жизни уникальные чайные чаши, и кроме того цветочные вазы для чайной комнаты, чайники и чайницы — емкости для хранения чая. Назывались сами чаши с высокими стенками незамысловато — «тяван» («пиала», или «чайная чашка», иногда их еще почтительно называют «о-тяван»). Важнейшими признаками этой посуды была ассиметрия контура и неравномерная толщина стенок, а также специфическое украшение поверхности.
Лепились чаши Раку вручную. В их изготовлении Тодзиро художественно использовал ряд типичных дефектов, которые проявляются при глазуровании и обжиге: это и «неаккуратные» потеки глазури, и сетка трещин на поверхности, и оплавление черепка при чересчур высокой температуре обжига. Новаторством стиля Раку была именно эта продуманная «небрежность», которая идеально отвечала философии несовершенства, незавершенности и простоты: Ваби-Саби и Ваби-тя.
На деле, получение таких изделий – с контролируемыми, продуманно декоративными дефектами – было «высшим пилотажем» в керамике и требовало предельного знания материала и техники работы с ним, а также «границ прочности» всех элементов процесса. При изготовлении чаши Раку, мастер идет по тонкой грани между явным браком и художественной небрежностью; в случае успеха получается подчеркнуто «штучное», уникальное изделие изысканной простоты, с неповторимым рисунком и текстурой. В такой посуде очевидно проявление «дыхания жизни» — Ци: тут японцы опять «переплюнули» китайцев на их же поле, «подковав» глиняную «блоху» Сань-цай своих духом дзена.

То, что производство керамики в стиле Раку – не «производство» и не ремесло, а настоящее высокое искусство, японцы поняли сразу же, еще при жизни Тодзиро, с подачи Сэн-но Рикю и конечно благодаря Хидэёси. Тодзиро стал своего рода «королем» керамики, а другие выдающиеся мастера стиля Раку почитались наравне с талантливыми художниками и поэтами. В этом смысле, можно сказать, что Тодзиро был «Басё керамики» и «Хокусаем глины». Стоит отметить, что в сознании «благородных мужей» той поры (таких как Сэн-но Рикю и Хидэёси) такие виды искусства как икебана, хайку, каллиграфия, чайная церемония, а также, пожалуй, философия Дзен – были неразрывно связаны. Но японская душа – великая тайна, и об этом уникальном синтезе лаконичности хайку, утонченности и символизма каллиграфии, продуманной естественности, живости икебаны и глубины постижения Дзен – лучше всего расскажут сами изделия Раку – эти обожженные временем глиняные цветы вдохновения, эти запечатанные в вечности плоды всеобъемлющей японской поэзии жизни.

Источник: http://asia-art.ru