Чай с утёса Лошадиная голова
рассказ Василия Савинкова о Ма Тоу Янь
В первый раз мы попали в монастырь Ма Тоу 10 мая 2010 года.
Был день со знаками Гэн Шэнь. Мы с Илюхой, Марусей и Анютой только вчера как приехали в Уишань, поселились в монастыре Тянь Синь и пошли гулять по окрестностям. Идём по каменным, покрытым мхом крутым ступеням. Нам городским непривычно и тяжеловато ходить по горным тропам. А ещё жарко и влажно…
Мы лезем вверх по этим ступеням, а навстречу местные чайные крестьяне вниз несут собранный чай большими плетёными корзинами по 20-30 кг каждая на бамбуковой палке-коромысле! Почти бегут, мы сторонимся, пропуская их, дивимся их силе и координации, и ползём дальше останавливаясь отдышаться и посмотреть вокруг. И вдруг достаточно неожиданно гора-лестница заканчивается и перед нами открывается впадина-котловина, на склонах которой уходят вниз бесконечные грядки чайных кустов, а на заднем плане, как декорация высятся большие утёсы и приютившийся под ними домик-монастырь!
Спускаемся к нему. В голове идёт сравнение с тем большим буддистским монастырём Тянь Синь, где мы живём: большая подъездная дорога, огромные храмы, пагода, плотина… А здесь — тропинка, нет электричества, маленький домик…
Не доходя до монастыря, у мостика через маленький ручей рядом с монастырём встречаем монаха в сине-белых одеждах, чёрными волосами и пронзительным взглядом, который стирает в ручье бельё. Мы здороваемся, проходим дальше даже и не думая, что этот монах есть единственный обитатель этого монастыря!
Его зовут Чэнь, немного взбудораженный, но внешне всегда отстранённый и спокойный. На открытом пространстве перед храмом стоит у него столик, где он сидит с гостями и поит их чаем. Интересно и хорошо сидеть у него на деревянных лавках, в тишине смотреть вокруг на зелёные склоны чайных кустов… Я не знаю китайского языка, и это не позволяет мне судить о его мыслях выраженных словами, но по ощущениям, по жестам, мне он показался отстранённо важным с некоторой внутренней хитрецой смотрящий на нас.
Вот он засыпает до краёв чай в покрытую старым чайным налётом гайвань, из пластмассового термоса кричащего цвета льётся в неё кипяток, потом цепкими пальцами, только что отложившими сигарету, наливается по чашечкам странный чай!
Для чая, который Чэнь делает сам, он собирает лист, судя по всему, в этой волшебной котловине перед монастырём. Но из-за того, что все эти плантации принадлежат каким-то крестьянам, то делает он это скрытно, и говорит, что собирает лист с диких кустов в горах, которых практически нет. И поэтому он шифруется и продаёт чай только иностранцам, которые долго его упрашивают.
Делает он чай на кухне в большом казане, где готовит и еду. Скручивает руками, сушит на солнце. Хун Бэя — нет. Поэтому получается мягкий чай, не сильно впечатляющий своей выделкой, зато из листа одного из самых лучших мест в Уишани.
Когда пьёшь его там, в горах, в местном климате, на местной воде из горного ручья, насыпав достаточно много, то уже после нескольких заварок начинаешь впадать в тишину окружающей действительности. А после второго или третьего чая, что обычно бывает за продолжительным общением — вообще обретаешь состояние плавности жизни — спокойного движения по своему Пути.
А вот привезённый этот же чай в Москву выдавал невнятный вкус с сыроватым привкусом подташнивания. Поэтому, то что я привёз от даоса, ещё долго лежало в банке, потом я даже пытался его улучшить, прожаривая на сковороде, и в конце концов подарил знакомой пить на даче…
Мы тогда ещё несколько раз навещали одинокого монаха. Однажды решили пойти на Да Ван Фэн — главный пик гор Уи и ленясь нести в гору кипяток, решили зайти по дороге к Чэню, попить чая и попросить кипяточка. У него были важные гости, он с ними сидел, беседовал и мы решили не засиживаться, а просто попросить кипятка. Получили ответ — «Сделайте сами!»
Залипли мы надолго, так как кипятить воду пришлось на живом огне.
В глубине кухни есть боковая дверь, которая выходит на площадку-двор под сами утёсом. Там с горы течёт ручеёк, наполняя большую кадку. Именно там мы набрали волшебной воды (очень вкусной по сравнению с водой в Тянь Сине) в большой железный чайник, накололи дров, аккуратно сложенные поленья под козырьком нависшей горы и стали разжигать печь, размахивая веером, чтобы огонь разошёлся. 5-ти литровый чайник мы кипятили больше получаса. Это было захватывающее впечатление, похожее на то, как городской житель попал впервые в деревню и столкнулся с природой и простым крестьянским бытом.
Вообще монастырь представляет собой открытый спереди храм со статуями даосских божеств и несколько комнат, по которым гуляют сквозняки, имеются дыры в крыше и т.д. В одну из ночей, когда мы сидели в комфортабельном номере Чайной ассоциации при монастыре Тянь Синь, с ужасом наслаждаясь сильной грозой с такими громами, отражёнными от местных утёсов, которых я никогда не слышал, и от раскатов которых душа уходила в пятки. Мы сидели вместе, пили виски и представляли, как же страшно должно быть Чэню одному в его деревянной избушке наедине с богом Грома!
Всё в монастыре старое и разваливающееся. Мне было интересно почему, например, при входе стоит половина кирпичного сарая, а вторая зияет небесной пустотой? Я бы его либо разобрал совсем, либо отремонтировал, что в принципе не сложно. Но это я, а Чэнь на этот вопрос ответил, что пусть стоит разрушенным, создавая ощущение смерти…
Да и не многие стремятся жить в таких нецивильных условиях. Был ещё один монах, но сбежал в город, не выдержав. Вот я и думаю про этот сарай, что это: простая лень или сознательная идея ухода от комфортного, но оторванного от Природы мира? Ущербность или свобода?
Василий Савинков. 29.12.2011 года.
Источник: http://www.renzi.ru
