Грустное
Чай по четвергам с Шумаковым № 39.
У ручья зачерпнул
быстробьющей, журчащей воды.
Как вскипает, гляжу —
бирюзово-зеленая пыль.
Только, жаль, не могу
чашку вкусного чаю налить
И послать далеко —
человеку, влюбленному в чай.
Бо Цзюйи (772—846), перевод Л. Эйдлина
Я продолжаю беззастенчиво пользоваться своими старыми текстами — и публикую их в колонке, надеясь, что большая часть читателей их никогда не встречала. Тем более что на нашем сайте найти их достаточно сложно. Среди восьмисот-то статей. ;)
И в этот четверг такое мое поведение, пожалуй, простительно. Я в командировке, далеко от Пскова, то в Питере, то в Москве — и написать полноценную колонку у меня не очень получается. А еще я хочу домой — и поэтому из старых текстов выбрал, пожалуй, самые грустные…
Чай в печали
Не дай Бог никому, конечно, однако случаются в нашей жизни всяческие неприятности. От которых опускаются руки, не хочется ничего делать и никуда идти — хочется сидеть и плакать. А когда в такие минуты ты сидишь еще и один, и рядом нет жилетки, в которую можно поплакаться — вот тут эта самая печаль и наступает.
Конечно, можно в таких случаях напиваться. Не чаем. Но только легче от этого становится редко, и печаль (чувство хоть и грустное, но светлое) превращается в безысходную тоску. А это лишнее. Можно попытаться отвлечь себя работой, но как только попытаешь это сделать — сразу снова хочется завернуться в халат, сидеть и плакать. Можно читать. Что-либо многократно читанное — но книга откладывается через несколько страниц, потому что ты знаешь ее, как облупленную, а на интерес к новой нет сил, потому что хочется сидеть и плакать. Можно тупо уставиться в телевизор — это ненадолго отвлечет, но через некоторое время ты вдруг обнаруживаешь, что опять сидишь и плачешь…
В такой день нужно дождаться вечера — именно тогда такая одинокая печаль становится просто невыносимой — и начинать готовить чай. Идти на кухню и ставить чайник. Пока он кипит, стоять и смотреть в пустое окно, всматриваясь то в темноту, то в собственное отражение (оценивая скорбность своего лица). Или просто сесть за стол и подпереть голову рукой. И слушать, как начинает закипать чайник. Этот шум бесконечно усиливает грусть, и вот, когда на глаза уже навернутся новые слезы, чайник вдруг закипит — и его придется снимать с огня.
Нужно обязательно выбрать простой черный чай (от зеленого можно потом не заснуть, а бессонницу лучше не сочетать с одинокой печалью) и проделать столь привычную заварочную процедуру, вдруг задерживая внимание на каком-либо одном действии, которое до этого всегда осуществлялось автоматически. Например, на помешивании заварки, после которой чайная ложка вся в чаинках и пене. Накрыв заварник крышкой, можно рассматривать, как лопаются на чайной ложке оставшиеся пузыри — и снова печалиться.
Все остальные действия, обычно сопровождающие чаепитие (приготовление бутербродов, насыпание и размешивание сахара, рассматривание чая налитого в блюдце — у каждого они свои), тоже нужно делать медленно и печально. И пить чай с большими паузами… Все эти действия как бы принимают на себя часть печали — и на душе становится чуточку легче… Даже если слезы продолжают капать в чай.
«Печаль моя светла…»
Молчание чая
Это совершенно особенное, но, наверное, известное всем молчание. Такое молчание случается, когда идешь куда-либо с хорошим другом, которого встретил случайно на улице, и с которым вам по пути. Идешь и молчишь.
А еще оно случается с незнакомым, но правильным и молчаливым водителем такси, с которым ты едешь по пустым улицам ночного города. Под свет фонарей, сидя на переднем сидении и слушая самое дурацкое радио.
Или тогда, когда в одиночестве или в компании, подняв чашку с чаем, ты вдруг останавливаешь на ней взгляд и начинаешь чувствовать тепло напитка кончиками пальцев. И обрываешь в себе все мысли и слова.
Для такого молчания даже не нужна тишина. Оно может случиться на шумном застолье, под музыку, под новости из телевизора или под соседа, играющего на трубе. Оно случается, когда вдруг останавливается время. Ненадолго. Но останавливается. И на несколько секунд-минут ты выпадаешь из этого мира.
В этом коротком безвременьи мелькающие фонари, размеренные шаги или чашка с чаем становятся основой совсем другого мира. Пребывание в котором волшебно и беспощадно кратко. Ведь такси довезет тебя до вокзала, с другом вы разойдетесь на следующем перекрестке, а чая осталось всего полчашки…
И остро, до боли, хочется задержаться здесь, где темнота лишь украшает свет, где слова не нужны, и где можно видеть аромат чая, а его вкус такого же цвета, как закат…
Но это невозможно. Опять невозможно. От того другого мира остается только послевкусие, едва заметное в случайной строчке.
«…и чай, с которым коротает век спокойный, одинокий человек…»
23.12.2004
Денис Шумаков
