TeaTerra

Из книги В.Руга и А.Кокорева «Москва НЕПовская. Очерки городского быта»

Стремясь покончить с «пережитками старого быта», власти решили противопоставить ресторанному разгулу и мерзости обстановки «пивнушек» заведения иного типа. В конце 20-х гг. в прессе заговорили о «советских чайных». По замыслу партийных пропагандистов, они должны были стать местами, где сознательные рабочие и крестьяне наряду с возможностью трезво проводить досуг могли бы повышать свой культурный уровень.

Идеальный образец такого времяпрепровождения описан Н. Ф. Погодиным в очерке «Пойдемте в советскую чайную»:

«И если кто-нибудь представляет себе и понимает чайную так, как он видел ее где-нибудь в городе Сычеве, или Волоколамске, или на окраинах Москвы, то… то пусть он так не представляет и не понимает. «Чайнуха» с «половыми», с лужами на полу, с «матом», с «машиной», — «рассейская» чайная не нужна.
И вот в городе Сычеве, отрешившись от извечных наших сомнений, собрались однажды профсоюзные товарищи с товарищами кооператорами, зазвавши на свое совещание наших делегаток со всеми имеющимися в наличии культурными силами, и поговорили самым серьезным образом о культурной чайной, или — как там это надо называть? — о рабочем кафе, что ли.

Кооперативная чайная построенная крестьянами в годы НЭПа в Шаховском районе Московской области

И смотри, — через месяц из помещения пивной «Сычевская Бавария» мрачно вывозятся последние ящики с черными перегородками, ковыляет туда маляр, штукатур, идет свирепая чистка, очищается «дух», какая-то женщина мягкой рукой накрывает столики белыми скатертями, украшает окна, шустрый паренек прилаживает дорожки и половики, и у стены за пианино скрипач с девушкой аккомпаниаторшей разучивает «Шахту номер три».

Вечер. Мутный сычевский вечер. На улицу в сугробы, а, может, лужи (смотря по погоде), льётся свежий теплый свет, и слышно — там, за яркими окнами, мягко поет скрипка… А на улице черно, жуть. Что это за учреждение?
Сычевец остановится и послушает… Музыка, и никого не бьют, и никого не выносят оттуда вперед ногами, в виде посылки в район милиции.
Сычевец зайдет. Где наши не пропадали!

Он, конечно, очень обидится, ибо ему скажут, что нужно раздеться и снять свои калоши, он рассердится и, может, уйдет, хлопнувши дверью. Не беда. Зайдет другой. И один, и другой будут любопытно озираться и почему-то ежиться, и почему-то стараться говорить тише. Послушают музыку, поглядят журналы, между прочим, удивившись дешевизне стоимости яичницы-глазуньи с порцией чая, кофе со сливками… и даже по-варшавски…
А что это значит «по-варшавски»? А что ежели разойтись сейчас и, не моргнув глазом, подозвать эту вот симпатичную женщину в белом, да и заказать ей два стакана кофе… по-варшавски?
— Слушайте, товарищ… нам бы… этого…
А кругом черт его знает как чисто, разукрашено, тепло, цветы и… Хорошо! И сам собой рождается разговор, и не хочется идти на улицу… и тут еще подан кофе по-варшавски.

Проходит месяц. Город Сычев уже привык новому учреждению. И железнодорожный мастер Новиков, имевший обыкновение раза два в неделю уходить из дому «отвести душу» с приятелями, вдруг замечает жене своей:
— Пойдем?
— Куда? А в нашу… в чайную…

Он надевает чистый костюм и перед зеркалом выверяет свой галстук. Он чистит сапоги щеткой, рассказывая о том, что в кафе неплохо посидеть вечер, встретив приятеля, неплохо дешево закусить, отдохнуть, развлечься.
— Пойдём.

А, может быть, случится так, что сама жена скажет железнодорожному мастеру Новикову, чтоб взял её с собой в кафе, потому что опостылело ей сидеть дома одной. А, может быть, наши делегатки не раз и не два, а много раз при всяком удобном случае станут говорить женщинам о рабочем кафе, и женщины на первых порах поведут туда своих мужей, у которых не было иных путей, кроме тех, что ведут в пивнуху, в пьяный притон. И, наконец, те люди, те рабочие, те служащие, которым некуда пойти вечером, негде убить вечер, которые вынуждены отворять дверь пивной, сразу составят собой завсегдатаев новой чайной.

Ну, а там… Может, сычевские товарищи профсоюзники с товарищами кооператорами будут вынуждены открыть вторую чайную где-нибудь поближе к самым окраинам; может быть, на рабочем собрании, или в горсовете, или пайщики кооператива у них потребуют этого… Может быть, через год-другой в городе Сычеве будет расположено три пивных «сычевской Баварии» и полдюжины советских кафе… Кто знает?

Работать надо, отрекаясь от наших русских убийственно-заветных взглядов на самих себя, на всю окружающую жизнь, что вот-де мы «отсталые», темные, и нам все простительно, и не стоит нам шевелиться, ибо все равно-де у нас ничего не получится, как там ни крути.

И вот тогда в городе Сычеве, и в городе Кологриве, и в городе Красно-Кокшайске распустятся первые хорошие, красивые цветы культурного, свежего, бодрого быта, — назовем эти цветы в данном случае чайными розами.
Это ведь неплохие цветы».

Погодин Николай Фёдорович
(1900-1962)
Советский драматург, начал свою писательскую карьеру разъездным корреспондентом газеты «Молот» и «Правда». Много ездил по заводам, деревням, новостройкам, писал очерки и фельетоны.
Один из представителей соцреализма, своим творчеством создававших образ творца светлого будущего.
Удостоен Сталинской премии за пьесу о Ленине «Человек с ружьём» и сценарий к фильму «Кубанские казаки».

Мы не выясняли, действительно ли были созданы «советские чайные» в упомянутых Н. Ф. Погодиным городах. Зато в Москве такое заведение появилось в начале 1928 г. на Таганской площади. Первый «цветок культурного быта» облагородил столицу по инициативе правления Рогожско-Симоновского кооператива.
«Непременным условием существования чайной будет абсолютная чистота и опрятность, — писал об этом событии журнал «Огонек». — Чай и закуски продаются по доступным ценам. В ближайшее время кооператив предполагает организовать в этой чайной диетические обеды. Эту мысль подали кооперативу рабочие кардолентной фабрики. Чайная уже выписала несколько экземпляров газет и журналов».
Сведений о вытеснении пивных «советскими чайными» нам найти не удалось.

Источник: http://www.renzi.ru