Отец чая
Чай по четвергам с Шумаковым № 77.
Уже практически хорошим тоном стали ежегодные ехидные замечания по поводу того, что в России зима всегда приходит неожиданно. Ехидство это, скажу я вам, совершенно не по делу. Потому что ежегодный неожиданный приход зимы — это святая правда. Зима действительно приходит неожиданно и подло — как удар утреннее прикосновение двумя холодными ладонями к спине незаметно подкравшимся человеком. К теплой спине — во время умывания…
Двадцать пятого октября я по привычке изучил прогноз погоды на октября двадцать шестого, обнаружил в прогнозе +1… -1 и мокрый снег — и не удивился. Ну да, мокрый снег. Что я, мокрого снега не видел? И +1… -1 — нормальная температура. Осенняя куртка, теплый свитер и ботинки — и все нормально…
Утром оказалось, что этой дряни выпало столько, что все улицы были просто залиты слякотью — той самой слякотью, что радостно прилипает к ботинкам и медленно, но верно, пропитывает их влагой. И дождь. И ветер. И +1… -1… Когда в короткий промежуток времени без дождя я заметил в городе нахохлившихся голубей, сгруппировавшихся вокруг каких-то теплых труб, мне в голову пришло слово «пасадобль» — или из-за созвучия со словом «посадили», или из-за каких прочих емких созвучий…
И вот ведь знаете, было холодно, мокро, неприятно — но более всего было обидно. Ну разве можно так! Ещё вчера все пахло яблоками, я радовался окружающим поэтическим банальностям (ну там «воздух осени», «листья, впечатанные в асфальт» и прочие богатые образы) — и тут такая гадость… Так что зима в России наступает не просто неожиданно — она наступает ещё и подло, как раз тогда, когда ждешь её меньше всего. Так наступать нечестно…
Вечером я выпил водки, закусив её тертой редькой — и только этим спасся от всепоглощающей мерзкой депрессии, покрывшей весь город равномерным слоем слякоти. А на ночь ещё выпил чаю с «Рижским бальзамом»… Надо же мне как-то на чай разговор перевести.
* * *
Прошлую свою колонку, уважаемые читатели, я посвятил разнообразным устройствам для хранения чая (если, конечно, можно назвать устройствами такие простые конструкции, какими являются разнообразные баночки и коробочки). Рассказ о «хранилках», на самом деле, ещё не закончен, потому что для хранения чая можно использовать некоторые весьма удобные приспособления — но о них я расскажу как-нибудь отдельно, когда окончательно потеряю всякий стыд и начну хвастаться собственной чайной утварью.
Сегодня же я хочу сказать несколько слов о чайниках. Даже, пожалуй, не несколько — а ничтожно мало слов, потому что чайники — это Чайная Тема Тем. И говорить о чайниках можно бесконечно долго. Ведь чай можно всего лишь заваривать, нюхать и пить (то есть использовать по назначению), а чайники можно не только использовать по назначению, но ещё рассматривать и держать в руках. (Чай тоже можно рассматривать и держать в руках — но рассматривание и держание в руках чая по сравнению с рассматриванием и держанием в руках чайников просто ерунда какая-то).
Из-за того, что чайники можно рассматривать, и из-за того, что их экстерьер является одним из основных их достоинств, о чайниках очень легко говорить и писать. Потому что всегда можно показать картинку, которое сказанное или написанное проиллюстрирует. И потому, что те люди, которые тебя слушают или читают, понимаю и принимают красоту чайников гораздо быстрее, нежели красоту чая.
Не исключено, что популярностью своей в мире чай обязан не столько своим, без сомнения, замечательным свойствам, сколько и той чайной утвари, что его по жизни сопровождает. И в первую очередь — чайникам. Попробуйте на минутку представить себя человеком, который живет, например, в каком-нибудь далеком восемнадцатом веке и которому предлагают попробовать на вкус новый напиток. Что его может убедить? Вкус и аромат? Едва ли. До сих пор в России очень многие люди пьют чай с сахаром и лимоном, в Англии — с молоком и сахаром, ну, а о том, что творят с чаем в Штатах, и вообще лучше не вспоминать… Едва ли это свидетельствует о том, что вкус чая сам по себе нравится большинству пьющих чай людей. В Китае вот, правда, чай пьют почти исключительно без сахара. Но за китайцев я ничего не скажу. Не исключено, что им просто сахара жалко.
Мощным аргументом, конечно, могла бы оказаться полезность чая — но только она неочевидна, эта полезность. Чай не оказывает не то что моментального, но даже быстрого лечебного действия — и на бытовом уровне его полезность не особенно заметна. Так что вряд ли полезность чая стала причиной его устойчивой популярности. Причиной краткой моды стать могла — но не причиной многовековой власти в мире напитков.
Одним словом, рациональных и простых причин для того, чтобы человек вот так, с бухты-барахты, полюбил чай сам по себе, мне не найти.
Но стоит только представить, что чай подается не просто так, а в красивом помещении, на красивом столе, в окружении красивых людей (а мода на чай в Европе начиналась в дворянской и купеческой среде) и в удивительно, невероятно красивой посуде, как все меняется. Согласитесь, пить напиток, даже если вкус его непривычен и, возможно, неприятен, можно с удовольствием — если это красиво.
И ведь одним чаепитием все это дело не ограничится. Красивую посуду захочется купить. Хотя бы самую необходимую её часть (а это — чайник, кстати). А если она куплена — не стоять же ей без дела? И себя можно радовать, и перед гостями хвастаться — то есть от чаепитий просто никуда не деться. И через некоторое время к чаю просто выработается устойчивая и массовая привычка, которую потомки назовут национальной традицией…
Все это я придумал сегодня, подбирая аргументы, доказывающие важность чайников в чаепитии и выходящие за рамки банального «Чайник — это отец чая». Никаких исторических фактов и документов, подтверждающих мою гипотезу, я не знаю, поэтому её совершенно спокойно можно считать бредом.
Только вот чайники от этого не станут менее значимыми. И в следующий четверг (если мне в голову не прилезут никакие другие мысли) я расскажу о том, на что следует обращать внимание при выборе чайника. Заварочного чайника, естественно.
27.10.2005
Денис Шумаков
