TeaTerra

Когда предстоит выпить три, четыре, пять или более чаёв подряд, важно не только их качество, не только темп чаепития, не только то, насколько его участники сыты, здоровы и выспались, но и та последовательность, в которой чаи пьются.

Последовательность может быть удачной, сомнительной и неудачной. Удачная последовательность – та, при которой раскрывается потенциал каждого из чаёв, каждый чай удаётся оценить по достоинству, понять, запомнить и получить от него максимум удовольствия, а у участников чаепития не возникает ни телесного дискомфорта, ни неприятных перепадов настроения. Неудачная последовательность – та, при которой один чай мешает правильно воспринять другой (а то и все чаи выглядят не лучшим образом), и/или участники чаепития испытывают те или иные неприятные ощущения, которых, скорее всего, не было бы, если бы те же самые чаи шли в другом порядке. Читать далее…

Центральная равнина, Чжунъюань (中原) – понятие не столько географическое, сколько историческое; это колыбель китайской цивилизации и место зарождения китайской государственности, а также арена кровопролитных сражений, длившихся на протяжении многих веков. Династии сменяли друг друга, создавались и рушились царства и империи, но центром всего этого оставалась территория нынешней провинции Хэнань, западных районов Шаньдуна и южных районов Хэбэя и Шаньси.

Люди Центральной равнины искренние, добрые и приветливые; привычка пить чай укоренилась здесь с давних времён, а поднести гостю чашку чая сразу же, как только он переступил порог дома – неотъемлемая часть хэнаньского гостеприимства; к чайным обычаям и этикету чаепития здесь относятся со всей серьёзностью. Читать далее…

В чаошаньском гунфуча большое значение придаётся тому, как именно чай разливается из чайника по чашкам (чахай не используется). Считается, что чай следует разливать низко, быстро, равномерно и без остатка – «ди, куай, юнь, цзинь» (低, 快, 匀, 尽). Высоко поднимать чайник над чашками нельзя, так как это значит рассеивать аромат; кроме того, журчание, пена и брызги чая не соответствуют почтительному отношению к чаю и эстетике чаепития. Быстро разливать чай нужно, чтобы не позволять аромату рассеяться, а также чтобы сохранить температуру чая. Необходимо, чтобы настой в чашках был равной крепости, поэтому нельзя наполнить сначала одну чашку, а потом следующую – разливая чай, следует многократно переходить от чашки к чашке, двигаясь по кругу, это действие образно называют «Гуань-гун сюнь чэн» (关公巡城) – «Гуань-гун патрулирует город». Недопустимо, чтобы в чайнике остался настой – это сделает чай при следующем проливе горьким. Последние капли нужно распределить по чашкам, держа чайник вертикально и направив его носик строго вниз. Это называют «Хань Синь цзян бин» (韩信将兵) – «Хань Синь ведёт войска».

Выражения «关公巡城» и «韩信将兵» применительно к гунфуча фигурируют в стихотворении поэта ХХ века Чжана Хуаюня (张华云) «Песня о чаочжоуском гунфуча» («Чаочжоу Гунфуча Гэ» (潮州工夫茶歌)). Был ли Чжан Хуаюнь первым, кто связал их с чайным действом, или это заимствование из более ранних источников, мне выяснить, к сожалению, не удалось. С текстом стихотворения можно ознакомиться, например, здесь: http://www.sohu.com/a/214010812_99918861. Он изобилует поэтическими образами и иносказаниями, исследовать происхождение и значение которых весьма увлекательно. Читать далее…

Согласно исследованиям самое раннее упоминание «гунфуча» как названия формы дегустации чая встречается в тексте Юй Цзяо «Альманах фабрики грёз. Стихи о радостях Чаочжоу». Юй Цзяо был жителем чжэцзянского Шаньиня. С 1793-го по 1800-й годы он служил начальником уездной тюрьмы гуандунского уезда Синнин. В своём вышеупомянутом сочинении он так описывает гунфуча: «Законы приготовления чая методом гунфуча по сути были описаны еще в «Чайном каноне» Лу Юя, но посуда с тех пор стала ещё более совершенной.

Печка формой напоминает спил бамбукового ствола, высотой в 1 чи 2-3 цуня (то есть 12-13 китайских дюймов) и сделана из тонкой белой глины. Чайники лучше всего использовать исинские, круглые и приплюснутые по форме, с надутым носиком и извивающейся ручкой. Большие чайники могут вмещать до полушэна (то есть пол-литра). Чашки и подносы по преимуществу делаются из расписного фарфора. Снаружи и внутри они расписаны пейзажами с фигурками людей, роспись предельно филигранная, отличается от предметов новейшего времени. Однако непонятно, кто автор предмета и в каком году [этот предмет] сделан. Печка, чайник и поднос используются в единственном экземпляре, а чашек присутствует некоторое количество, в зависимости от наблюдаемого числа гостей. Чашки маленькие, а поднос словно полная луна. Помимо этого ещё используются черепичный котелок (ва-чэн), подстилка из кокосового волокна, бумажный веер, бамбуковые щипцы — всё сделано просто и элегантно. Чашки, поднос и чайник подержанные, но прекрасные, дорогие словно крупные драгоценные камни, обычно в царстве Чжоу такое найти нелегко. Сначала запасают родниковую воду в котелок, с помощью тонких углей доводят её до кипения. Помещают в чайник фуцзяньский чай и заполняют его кипятком, накрывают чайник крышкой и повторно всё орошают водой, после этого разливают чай и тонко его пригубляют. Аромат очень сильный, в сравнении со вкушением цветов сливы более чистое и утонченное занятие…» Согласно представлениям господина Юя гунфуча — это школа, истоки которой находятся в «Чайном каноне», но впоследствии это традиция получила развитие. В ней используется чай, произведённый в Фуцзяни, и достаточно детально расписан процесс приготовления чая. Читать далее…

Чаочжоусское гунфуча — это характерная для восточной части провинции Гуандун (регион Чаошань с центрами в городах Чаочжоу и Шаньтоу) традиция питья чая, то есть местный вариант чайной церемонии, так называемое Чаошаньское ЧаДао.

В китайском чайном искусстве это особая и наиболее характерная разновидность, целостная форма чайного действа, в котором сплавились в одно дух, ритуалы, техника заваривания и возможность основательно продегустировать чай. Это и церемония, и народный обычай, символизирующий стремление чаошаньцев к изысканности и хорошим манерам. В свое время Чаочжоу Гунфу была включена в список китайских объектов нематериального культурного наследия. Читать далее…

Всякая национальная кухня состоит из множества видов блюд и напитков, в которых последние играют немаловажную роль в жизнеобеспечении людей как жаждоутоляющие, улучшающие аппетит, лечебные и т.п. средства. Татарская кухня также не является исключением. «В течение многих веков в татарской кухне складывалось разнообразие напитков. На нем – следы влияния местных природных и климатических, социальных и экономических условий, национальных традиций и вкусов, а также кухни других народов: соседних – чувашей и башкир, мордвы и марийцев, удмуртов и русских, Средней Азии – узбеков и таджиков» [1, с. 1].

Среди многочисленных напитков чай у татар на особом счету. Без него не обходятся ни торжества, ни будние дни; его знают и почитают взрослые и дети; его употребляют во все времена года – зимой и летом, осенью и весной; без чашки этого напитка невозможно представить ни завтрак, ни перерыв на рабочем месте, ни дружескую встречу или встречу с родственниками. Чай – удивительный напиток, который у татар считается поистине народным. Читать далее…

Часть 1, Часть 2, Часть 3, Часть 4

Эстетика ритуала соединяется с понятием «человечность» (人). Ещё у Конфуция было сказано: «Если человек не обладает человеколюбием, то как он может соблюдать ритуал? Если человек не обладает человеколюбием, то о какой музыке может идти речь».

И это ещё один философский аспект чайной церемонии, ставшей с XV века очень важной для культуры Японии с утвердившейся там дзен-буддистской философией, эстетизирующей обыденность и теплоту человеческого общения. И важно отметить этический аспект «философии чая». Так, в Японии есть выражение «человек без чая» о том, кто невосприимчив к переживаниям другого. А того, кто слишком привержен роскоши, безмятежности и эстетической восторженности называют «человеком, в котором слишком много чая». Читать далее…

Часть 1, Часть 2, Часть 3, Часть 4

В Китае чайную церемонию (典礼 dian li ) часто именуют «功夫茶 gong fu cha». Это название порой очень вольно трактуется в популярных статьях. Но анализ детерминантов иероглифов позволяет акцентировать в этой фразе понятия «усилие», «упрочение», связанное с чаепитием. «Чай укрепляет волю, снимает усталость, делает острее зрение, а всё негативное отходит на второй план или исчезает вообще».

Церемонии (典礼), воплощающие небесные законы, помогают человеку вернуться к своей изначальной гуманной природе, т.е. постичь истину Дао (также центральное понятие конфуцианства): «Если при обширной учености сдерживать себя церемониями, то благодаря этому также можно не уклониться от истины». Ученики Конфуция говорили, что Учитель «на подстилку, постланную неровно, он не садился, потому что это могло нарушить душевное спокойствие, значит помешать обрести ясность. Читать далее…

Часть 1, Часть 2, Часть 3, Часть 4

Процесс взаимопроникновения первостихий в чайной церемонии воплощает и даосские представления о вечнотекущем мире как единстве противоположностей, где над всем господствует гармонизирующая сила Дао во множестве его смыслов, таящихся в символике иероглифа Дао (путь, метод, истина, абсолют), или как говорил Лао-цзы, «матерь всего сущего. Я не знаю его имени и поэтому называю его путь. Также свободно я могу называть его и Бесконечность. Бесконечность есть Поток; поток есть исчезновение; исчезновение есть Возвращение».

Дао, подобно дракону, излюбленному символу даосизма, отрекается от самого себя, великое перевоплощение. В учении Лао-цзы в центре релятивистское представление о явлениях, взаимопорождающих друг друга. Сама семантика иероглифов имени учителя даосов Лао цзы являет даосский символ антиномии взаимопроникновения: «лао» – старик, старый, «цзи» – ребенок, т.о. оксюморонное «старик ребенок» можно понять как взаимопроникновение, взаимосвязь начала и конца, рождения и смерти, появления-исчезновения, возвращения. «Когда все в Поднебесной узнают, что прекрасное является прекрасным, появляется и безобразное. Когда все узнают, что доброе является добрым, возникает зло. Поэтому бытие и небытие порождают друг друга, трудное и лёгкое создают друг друга, высокое и низкое взаимоопределяются, (…) предыдущее и последующее следуют друг за другом. Поэтому совершенномудрый, совершая дела, предпочитает недеяние». Читать далее…

Часть 1, Часть 2, Часть 3, Часть 4

Современное увлечение чайными церемониями – дань моде на восточную экзотику – отозвалось множеством интересных этнографических работ, описывающих историю чая, технологию его заваривания, вкусовые качества сортов, процедуру чаепития по-восточному, в отличие от английской и русской традиции. По ироничному замечанию японского писателя, это «буря в чашке чая», при всей умиротворенности чайного таинства.

Важно понять, как в чайной церемонии воплощены философские основы ментальности, этические, эстетические приоритеты определенных культур.

Идущие из древности ритуальные акты, к которым можно отнести и чайную церемонию, имеют специфичную семантику мировоззренческих имитаций, в них смыслы бытия находили своеобразное отождествление: «Этот исторический смысловой шифр к природе и к жизни, (…) оказался культурной ценностью, результатом «производства идей», духовным инвентарем, пошедшим в пользование новой идеологии и новой культуры». Обряды были тождественны миропониманию древних. А затем становились метафорой реальности. Такие «дубликаты», в частности неизменная форма чайной церемонии, становились эмоционально-смысловыми шифрами отношения к миру, и как следствие, реальностью особого рода, отражением совершенного и переосмысленного действия. Эта форма, запечатлевающая перекодированное сознание, создает условия для интерсубъективной коммуникации как возможность приобщения к философскому смыслу совершаемой церемонии (Смысл бытия // знак / ценностная знаковая реальность). И одновременно понимание смысла ритуала – условие межкультурной коммуникации, ибо чай – один из самых распространенных во всем мире напитков. Читать далее…

Шанхай — особый город. Здесь, как в котле, перемешались культуры и нации, а во время бурных событий, сотрясавших Китай в ХХ веке, сохранилась чайная традиция, частично разрушенная, частично изменённая новым материковым укладом. Наверное, поэтому здесь в начале нового века появилось заведение, посетив которое, можно прикоснуться к истории чая. Это заведение получило название Да Кэ Тан.

Сад чайного дома Да Кэ Тан

Да Кэ Тан (大可堂, Da Ke Tang) размещается в здании классического особняка в колониальном стиле, удалённом от шумных шанхайских улиц и суеты. Здесь в 2007 году бизнесмен Чжан Цимин открыл чайный дом для своих друзей-коллекционеров, увлечённых пуэром. В атмосфере Шанхая 1930-х годов начали проходить чаепития и торги. Роскошь колониального стиля, вкус коллекционных пуэров — редкая и яркая комбинация, способная приманить самого изысканного ценителя. Читать далее…