TeaTerra

Один из заметных персонажей китайского чайного интернета – некто 逍遥哥 (я не думаю, что это нужно читать как имя и фамилию – Сяо Яогэ. Скорее, это творческий псевдоним – Сяояо Гэ, «Безмятежный Брат». Выражением «сяояо» — «свободное скитание», «беззаботное странствие» — описывается свободное, естественное, спонтанное поведение мудреца-даоса. Восходит это выражение к названию первой главы трактата «Чжуан-цзы»). Он позиционирует себя как исследователь чайной культуры и является автором четырёх книг, посвящённых истории чая, которые публикуются в сети по главам. Многие их фрагменты есть в свободном доступе, и они привлекли моё внимание. Информация в них неплохо структурирована, и, думаю, они могли бы пригодиться тем, кто только прикоснулся к миру чая и хочет узнать о его прошлом больше. Да и опытным «чайным людям» не помешает освежить знания и привести их в систему.

Технология производства прессованного пропаренного чая в эпоху Тан.

Поэтому я буду время от времени выкладывать здесь скорее пересказы, нежели переводы постов Сяояо Гэ – как обычно, с сокращениями, дополнениями и лирическими отступлениями. И начну с небольшой серии о знаменитых сортах чая разных эпох.

«Сегодня, заваривая знаменитые чаи из разных мест, большинство любителей чая не задумываются о том, какой чай люди пили тысячу лет назад. Мы забываем не только о самом чае, о том, каковы были способы его приготовления и употребления, о том, каков был его вкус; в ещё бóльшей степени мы забываем о том, какой была жизнь людей древности, какими они были и как воспринимали мир и самих себя. Время стирает всё. Но следы остаются», — пишет Сяояо Гэ. Читать далее…

Сань Кэн Лян Цзянь (三坑两涧), «Три ущелья и два ручья» — пять самых именитых локаций в сердце Живописного района Уи: Хуэйюанькэн (慧苑坑), Нюланькэн (牛栏坑), Дакэнкоу (大坑口), Люсянцзянь (流香涧) и Уюаньцзянь (悟源涧). Именно там собирают сырьё для образцового чая категории чжэнъянь, которое ценится наиболее высоко, и это знают все, кто интересуется уишаньскими улунами. Но когда возникла концепция этой «топ-5», и кто её предложил? Этими вопросами задались авторы статьи https://www.puercn.com/news/131736/ , которую я ниже и перескажу с рядом небольших сокращений и пояснений.

По распространённому мнению, представление о Трёх ущельях и двух ручьях сформулировано в книге «Фуцзяньские улуны» (福建乌龙茶) под редакцией Чжан Тяньфу, изданной в 1989 г. Там говорится: «Настоящий утёсный чай Уи производится в Хуэйюанькэне, Нюланькэне, Дакэнкоу, Люсянцзяне и Уюаньцзяне (известных как Три ущелья и два ручья)». Однако в конце 1980-х район производства чжэнъянь ча не был настолько маленьким. Очевидно, эта концепция возникла раньше. Читать далее…

Многим российским любителям пуэра знаком «чай с корабликом» — шэны и шу серии Götheborg (она же Гэдэбао Хао, 哥德堡号) компании Жуйпиньхао. Жаль, что мало кто из них знает историю изображённого на их обложках парусника – она поразительна.

В начале XVIII века экономика Швеции, истощённая длительными войнами, находилась в плачевном состоянии. Стремление быть великой державой-завоевательницей, присвоительницей чужих земель закономерно привело к краху. Пришло время браться за ум и перенимать опыт более развитых европейских стран, соперничающих не столько на полях сражений, сколько на арене международной торговли.

В 1731 г. Швеция создала собственную Ост-Индскую компанию по образу британской, голландской, французской, датской, португальской и т.д. Любопытно, что у её истоков стоял шотландец Колин Кэмпбелл – лондонский нотариус, в 1720-х занимавший должность суперкарго в Австрийской Ост-Индской компании. Между Шотландией и Швецией установились тесные связи, а шотландские эмигранты, покидавшие Британские острова на протяжении всего XVIII века, были людьми талантливыми и предприимчивыми, и они часто становились успешными торговцами, военными, промышленниками, лидерами, а в некоторых случаях и первопроходцами в различных сферах шведской жизни. Читать далее…

Понятие чапяо (茶票) – «чайный билет» (пяо – также талон, карточка, ассигнация и т.д.) впервые возникло в эпоху Сун и было, по сути, сокращением от ча инь пяоцзюй (茶引票据) – «квитанция, разрешающая торговлю чаем». Такие чапяо представляли собой одну из первых попыток государственного контроля над быстро растущим чайным рынком. Чапяо давал его обладателю право закупать, перевозить и перепродавать определённое количество чая – торговец мог предъявить его проверяющим, а деньги, уплаченные за чапяо, шли в казну. То есть это такая примитивная форма налога на чайную торговлю.

Позже практика «чайных разрешений» сменилась более продвинутыми системами налогообложения, но чапяо, изменяясь как по форме, так и по значению, дошли до времён республиканского Китая. Чапяо поздней Цин и периода Республики (Миньго) украшены сложными орнаментами и печатями, содержат подробные тексты и могут представлять антикварную ценность. Поскольку чайный рынок занимал видное место в экономике Китая, чапяо воспринимались как ценные бумаги – их могли покупать и продавать, дарить или даже расплачиваться ими, как деньгами. Читать далее…

В статье рассматриваются вопросы оптовой и розничной торговли чаем в Курской губернии во второй половине XIX — начале ХХ вв., роли чая в официальной и повседневной практиках, формирования традиции потребления чая различными социальными группами городского населения.

Чай относится к одному из самых древнейших и распространенных напитков на земле. Как справедливо отмечал В.В. Похлебкин, автор многих кулинарных и гастрономических трудов, «…для некоторых народов и народностей, в том числе и в нашей стране, он является продуктом первой необходимости» [14. С. 8].

Чай появляется в России при царе Михаиле Фёдоровиче, но поначалу его использовали как лекарство [16. С. 29]. При императоре Петре III на станциях стали устраивать почтовые дворы — своеобразные гостиницы с трактирами. А продавали на тех дворах «виноградные вина, полпиво, водку гданскую и французскую, кофе, чай и кушанье» [13. С. 1034]. В конце XVIII — начале XIX веков чай был достаточно редким и элитным напитком. Это подтверждает поговорка, записанная В.И. Далем: «Кяхтинский чай, да муромский калач — полдничает богач» [5. С. 233]. Читать далее…

Недавно мы рассказывали о том, какими замысловатыми, неочевидными путями попадали чаи из Уи во внешний мир до опиумных войн (https://vk.com/club47905050?w=wall-47905050_20660 ). После открытия портов южного побережья для торговли с иностранцами ситуация изменилась – поток чунъаньского (напомню, что до 1989 г. уезд Уишань носил название Чунъань) чая двинулся на юг. Точнее, люди с юга двинулись за чунъаньским чаем. Не те, кто выращивал и производил сяочжуны и яньча, отправились с чаем в Гуанчжоу, Сямэнь, Фучжоу и так далее, чтобы там его продать – напротив, торговцы из прибрежных районов начали налаживать связи с Уи, заключать договора с монастырями, покупать в горах Чунъаня имеющиеся или строить новые фабрики.

Чайная упаковка дома Цюаньюань, 1930-1950-е.

Среди этих торговцев можно выделить три большие группировки – гуанчжоускую, чаошаньскую (Чаошань – собирательное название Чаочжоу и Шаньтоу, восточных округов провинции Гуандун, граничащих с южными районами Фуцзяни) и миньнаньскую, то есть южнофуцзяньскую. Однако разделение это не чисто географическое – так, южнофуцзяньская группировка, так называемый Сяфубан (下府帮), состояла не только из цюаньчжанцев (Цюаньчжан – собирательное название Цюаньчжоу и Чжанчжоу, прибрежных округов южной Фуцзяни, часто в это понятие включают и лежащий между ними Сямэнь), но и из жителей Чаошаня, говорящих на южноминьских диалектах. В этом ярко проявляется концепция «У Юань» (五缘文化) – «Пять связей [судьбы]». Это выражение в Китае используют, говоря об общности быта, поведения и путей развития какой-либо группы людей, а под пятью элементами, формирующими такую общность, понимаются кровное родство, географическое единство, общие верования, деловые связи и общая производственная деятельность (это в наше время; раньше последние два элемента не разделяли, а роль пятого «корня общей судьбы» играла либо совместная карма, либо мистическое предопределение, воля небес). На уровне провинций и округов социальными процессами управляет администрация, но на уровнях от уездного и ниже многое определяется этими самыми «пятью элементами», которые могут как связывать людей, так и разделять. Читать далее…

Мёйдерслот – замок XIII века в Мёйдене, неподалёку от Амстердама, довольно крупный и неплохо сохранившийся, точнее, хорошо отреставрированный. В первые века своей жизни он использовался по прямому назначению, переходил из рук в руки, разрушался и восстанавливался, а позже, сохранив внешнюю простоту и суровость, стал выполнять, скорее, дворцовые функции.

В начале XVII века хозяином замка стал Питер Хофт, сын амстердамского бургомистра, писатель, поэт и драматург. Он прожил в Мёйдерслоте без малого сорок лет, разбил вокруг замка сады и часто принимал у себя гостей, относящихся, как сейчас сказали бы, к творческой интеллигенции. Среди них были такие видные деятели нидерландского Возрождения, как поэт и композитор Константин Хёйгенс (здесь и далее транскрипция имён собственных в разных источниках расходится – так, сына упомянутого поэта Христиана, выдающегося механика, физика, математика, астронома и изобретателя, одного из основоположников теоретической механики и теории вероятностей, принято называть не Хёйгенсом, а Гюйгенсом), блестящий латинист Каспар ван Барле, негоциант и учёный Румер Фисшер, видный филолог, теолог и историк Геррит Фоссий, юрист и писатель Гуго Гроций, поэт, драматург и ритор Гербранд Адрианс Бредеро, поэтессы и художницы Мария Тессельшаде Фисшер и Анна Фисшер. В замке устраивались поэтические вечера, концерты, театральные постановки; словом, бывшая крепость превратилась в нечто вроде литературного салона, проникнутого духом вольного творчества и светского гуманизма, тяготеющего скорее к языческой свободе, нежели к христианской аскезе и оказавшего заметное влияние на европейские нравы, что неудивительно, поскольку многие гости Мёйдерслота были аристократами, политиками и высокопоставленными чиновниками. Возникшее вокруг Хофта сообщество единомышленников получило название «Мёйденский кружок», или Мёйдеркринг, и просуществовало до середины 1640-х. Читать далее…

В 2018 г. исполняется 380 лет знакомства россиян с чаем. В 1638 г. посольство В. Старикова в Монголию получило от Алтын-хана 200 пачек чая для царя Михаила Федоровича. В Москве подарок оценили и с 1674 г. чай стали продавать в качестве лекарства. Возможность закупать этот продукт Пекин разрешил по Нерчинском договору 1689 г.

Уже в 1727–1728 гг. российские торговцы приобрели в Цинской империи 25,1 цзиней (12,5 т), в 1755 г. 11 тыс. пудов, 1799 – 53 тыс., а в 1837–1839 гг. ежегодно порядка 8 млн пудов этого продукта [Лапин П. А. Русско-китайская школа коммерческих знаний в Ханькоу (1907-1911) // Восток (Oriens), 2017, No 6, с. 7; Вилков О. Н. К истории Кяхты в XVIII в. // Изв. СО АН СССР. Серия общ. наук, 1972, вып. 2, No 6, с. 46.]. Кяхтинский договор 1727 г. позволил осуществлять в Кяхте беспошлинную приграничную торговлю и вплоть до середины XIX в. (Айгунский договор 1858 г.) этот город являлся единственным коридором в связке с китайским Маймаченом для русско-китайской торговли на сухопутной границе между Цинской и Российской империями.. Читать далее…

В современных условиях, когда резко активизировалось восточное направление российской внешней политики, связанное с созданием экономического коридора Россия — Монголия — Китай, можно переоценить роль Кяхты в истории Великого чайного пути как одного из ведущих международных оптовых торговых центров Российской империи. О важности и необходимости изучения истории экономического развития России, освоения сибирских просторов и других событий, которые коренным образом изменили облик страны, создали ее авторитет на мировой арене, не раз указывал в своих работах академик А. К. Тулохонов [4, с. 37].

Удунгинский купеческий тракт – самая короткая дорога от Кяхты до Иркутска, проложенная через хребет Хамар-Дабан во второй половине XIX века. Фото: Кяхтинский краеведческий музей им. В. А. Обручева

Изучению исторических, географических, туристских, международных аспектов развития Чайного пути посвящены работы разных зарубежных и российских авторов. Большинство авторов в своих работах обязательно обращаются либо упоминают город Кяхта, который в царское время имел статус российской столицы Великого чайного пути. Несмотря на вышеуказанные и другие неупомянутые работы, все еще не исследованы многочисленные исторические события, процессы, факты, связанные с ролью Кяхты в становлении и развитии северного маршрута Великого шелкового пути, названного Великим чайным путем. Читать далее…

ОГЛАВЛЕНІЕ.

• I. Чайное растеніе и приготовленіе чая въ Китаѣ
• II. Укупорка чая. — Фактуры. — Путь чая до Майначина. — Китайскія пошлины. — Пробы чая. — Продажа русскимъ. — Честность китайцевъ. — Причины ихъ честности. — Послѣдствія тяньдзинскаго трактата. — Наши купцы въ Ханькоу. — Мнѣніе о нихъ иностранцевъ. — Классъ совошниковъ. — Чай въ таможнѣ. — Ширельная артель
• III. Контрабандисты. — Чайная контрабанда. — Контрабанда. — Контрабандные пути золота, серебра и пушныхъ товаровъ. — Чай за Байкаломъ
• IV. Доставщики. — Причины повышенія и пониженія цѣнъ на доставку. — „По пуду съ дуги даромъ“. — Сдача чая. — Мошенничество при этой сдачѣ. — Обозный прикащикъ. — Почему онъ называется „ноготь“. — Послѣдствія кяхтинскаго хлѣбосольства, — Причины упадка торговли. — Образъ жизни обознаго прикащика во время пути при обозѣ
• V. Пріемка чая въ Томскѣ. — Доставщики евреи. — Дорожные воры и ихъ родѣдки
• VI. Ирбитская и Мензелинская ярмарки. — Ѣзда на безконныхъ. — Споры крестьанъ за право извоза
• VII. Возки. — Западная и Восточная Сибирь. — Ѣзда на возкахъ. — Лежни. — Дружки
• VIII. Зимняя дорога по Западной Сибири. — Весенній разливъ рѣкъ. — Случаи во время пути. — Горныя дороги по Уральскому хребту. — Несчастная гора. — Путь чая за Ураломъ. — Сдача чая въ Москвѣ

Читать далее…

Чайная торговля в Российской империи занимала огромную роль, так как она приносила большие доходы, как государству, так и обычным чаеторговцам. К примеру, к концу XIX в. чай занимал 5,7% от общего импорта в Российскую империю, уступая лишь хлопку (10%) и машинам (12%) [3, с. 301]. Также о значительной роли чайной торговли могут свидетельствовать высокие пошлины, которые взимались на границе. Так, например, в конце XIX века, пошлина на чай ввозимый через европейскую границу с кирпичного, черного и зеленого чая составляла – 11 рублей 25 копеек с пуда, с других же чаев – 31 рубль 50 копеек с пуда. А через азиатскую границу с черного, зеленого, байхового и цветочного чая – 25 рублей 50 копеек с пуда [8, с. 193].

К сравнению пошлина с сырого кофе в зернах по европейской границе составляла 4 рубля 50 копеек с пуда, а с жаренного, молотого – 6 рублей с пуда [8, с. 193]. При этом на товары существовала добавочная пошлина на основании Именного Высочайшего указа 21 июля 1900 года. Например, на кофе она составляла 50% от стоимости, на чай она отсутствовала, но даже с этой добавочной пошлиной с кофе и других товаров, они сильно уступали в собираемых пошлинах чаю [7, с. 968]. Так в конце XIX века, таможенная прибыль с чая приносила в государственную казну не меньше 25% от всех таможенных поступлений, являясь самым прибыльным таможенным доходом [2, с. 16]. Сам же чай стоил по-разному, в зависимости от сорта и откуда он был доставлен, цена на чай могла варьироваться от 30 до 80 копеек за фунт [11, с. 502]. В следствие больших пошлин и перепродажи среди купцов, чай становился хорошим товаром для заработка с помощью его фальсификации и незаконного провоза через границу. Читать далее…