Немного о проблемах производства Яньсюнь Сяочжуна в Тунму

Деревня Тунму в высокогорной части уезда Уишань (о её географии мы говорили здесь — https://vk.com/wall-47905050_18555 ) – традиционный район производства Яньсюнь Сяочжуна, «копчёного» красного чая, история которого длится уже около четырёхсот лет… И грозит вот-вот закончиться.

Особенность технологии Яньсюнь Сяочжуна – в использовании ароматного дыма, который дают дрова из мавэй сун (马尾松), сосны «лошадиный хвост» — сосны Массона (Pinus massoniana). Считается, что именно благодаря этому в «копчёном» чае появляются глубокие фруктовые тона, которые принято сравнивать с ароматом лонгана; происходит это не сразу, а примерно через один-два года после того, как чай сделан – когда улягутся и уйдут на второй план яркие дымные оттенки. Можно, конечно, взять и другую сосну – но тогда вкус и аромат чая будут другими.

Недостатка в «лошадиных хвостах» в уишаньском высокогорье нет – сосна Массона хорошо там растёт, она как раз любит высоты 1500-2000 м над уровнем моря. Однако в 1979 г. был создан Уишаньский государственный природный заповедник (武夷山国家级自然保护区) – с соответствующими последствиями для хозяйственной деятельности. Чаеводов из района Тунму не выгнали, но вырубку деревьев и заготовку древесины ограничили.

Поначалу это ограничение было, насколько можно понять, не очень строгим – прививать экологическую сознательность старались при помощи уговоров и разъяснений, без жёстких мер. В них и не было необходимости. Многие чаеводческие семьи живут в Тунму на протяжении пяти, десяти и более поколений, и они научились поддерживать баланс. Во всяком случае, за триста лет они не нанесли горным лесам непоправимого ущерба.

Но всё изменилось в 2000-х, после начала «красного бума». Вырос спрос на красные чаи, выросли цены на них, и на Уишане это сказалось в первую очередь – из-за Цзинь Цзюнь Мэй. Чайные компании обратили внимание на сяочжуны, площади чайных посадок стали расширяться, и потребовались дополнительные усилия по защите природной среды. Был увеличен штат лесничих, и патрулирование стало гораздо более интенсивным. У каждого патрульного – десять-двенадцать смен в месяц, в течение которых он проходит не меньше 56 км, а в горах это совсем не мало. Причём в смотрители заповедника часто идут как раз чаеводы – они хорошо знают местные горы, а зарплата патрульного – хорошая прибавка к доходам от чая. Может показаться, что возникает конфликт интересов, но с другой стороны, чаеводы больше кого бы то ни было заинтересованы в сохранности окружающей среды: в ней – залог качества чая и основа благосостояния их детей и внуков.

Тунмуцуньские лесничие борются с лесными пожарами, незаконной вырубкой леса, браконьерством, выбросом мусора и т.д. В последние годы им в работе помогают квадрокоптеры и спутниковое наблюдение. Успехи налицо: горы Уи стали ещё более зелёными и чистыми, и охраняемых животных в них стало больше. А производители чая получают дотации, компенсирующие упущенную прибыль – разумные власти оперируют не только кнутами, но и пряниками.

В 2018 г. территория Тунмуцунь вошла в состав центральной зоны Уишаньского национального парка, и вырубка сосны Массона была полностью прекращена. Очевидным выходом из создавшейся ситуации стал ввоз древесины мавэй сун из других регионов. Сосна Массона – китайский эндемик, но на территории КНР она распространена широко, её ареал включает в себя Аньхой, Фуцзянь, Гуандун, Гуанси, Гуйчжоу, Хайнань, Хэнань, Хубэй, Хунань, Цзянсу, Цзянси, Сычуань, Чжэцзян. Да, это усложняет дело и увеличивает расходы, а значит – традиционные Чжэн Шань Сяочжуны станут дороже, и их будет ещё меньше. Тех, кто готов на тяжёлый труд в цинлоу, и так мало (см. https://vk.com/wall-47905050_16871 ), и если надо ещё заниматься закупками дров в других уездах или даже в других провинциях, это лишний повод окончательно перейти на современный «бездымный» чай. Но это было бы не фатально… Если бы не новая опасность.

Сосновая стволовая нематода (Bursaphelenchus xylophilus) – микроскопический червь, один из самых опасных вредителей хвойных пород. Переносят его жуки-усачи, которые и сами по себе наносят хвойным насаждениям урон, но не такой страшный. Проникая в древесину, нематоды быстро размножаются, расселяются по всему дереву и поражают его систему сосудов, нарушая сокодвижение. Хвоя желтеет, ветви отмирают, и вскоре дерево засыхает полностью. Порой всего лишь нескольких недель достаточно этим тварям, чтобы убить сосну. К тому же у них короткий жизненный цикл, и они устойчивы к неблагоприятным условиям среды. Вспышки нематодоза чрезвычайно опасны для хвойных угодий. В 1970-х и 80-х Япония ежегодно теряла до 2 млн кубометров строевого леса, нематодами было поражено около четверти японских лесов; сильно пострадала Португалия и Южная Корея; нематодоз – серьёзная проблема в США и Канаде. Существующие нематоциды не очень эффективны, больше толку от борьбы с жуками-переносчиками, но самое главное – уничтожение заражённых растений и карантинные мероприятия.

В Китае тоже есть очаги нематодоза. Поэтому начиная с 2020 г. (по данным некоторых источников – ещё с 2019 г.) ввоз древесины хвойных пород на территорию Уишаньского национального парка запрещён. Имеющихся запасов дров мавэй сун может хватить на пару лет, а может, и больше – смотря как расходовать – но они в любом случае конечны. И по словам Цзян Юаньсюня, главы компании Чжэншаньтан, объёмы производства Яньсюнь Сяочжуна уже сократились в пять раз.

Что тут можно сделать? Теоретически, можно организовать закупку дров из сосны Массона в регионах, свободных от нематодоза, со строгим микроскопическим контролем и т.д. Или разрешить в небольших количествах заготавливать местную древесину. И администрация деревни Тунму работает над этим, а Цзян Юаньсюнь, используя свой авторитет – как-никак, обладатель китайского «чайного «Оскара»», то есть премии Лу Юя, номинант на звание человека года среди представителей нематериального культурного наследия Китая и т.д. – поднимал этот вопрос на сессии Собрания народных представителей провинции Фуцзянь. Но далеко не факт, что чаеводам пойдут навстречу. Горы Уи – объект всемирного культурного и природного наследия ЮНЕСКО, но попробуй докажи, что культурная составляющая не менее важна, чем природная, и что ради сохранения традиционной чайной технологии стоит пойти на небольшой риск. Вот если бы в список всемирного сельскохозяйственного наследия вошла система производства Яньсюнь Сяочжуна (как это произошло с фучжоуским жасминовым чаем, пуэром, Сиху Лун Цзином и Аньси Те Гуаньинь)! В такие моменты и понимаешь, какое значение могут иметь подобные формальности.

Другой вариант – вынести обработку чая за пределы Тунму. Ведь когда-то и утёсные улуны делали прямо в Живописном районе Уи, а теперь там только собирают чайный лист, все фабрики – снаружи. Но Живописный район – семьдесят квадратных километров, а Тунму – почти шестьсот, и вывезти тунмуцуньское сырьё так быстро, чтобы это не сказалось на качестве чая, практически невозможно.

Третья возможность – переход на, гм, «дровозаменители». На топливные брикеты, состоящие из сосновых опилок с добавлением канифоли и скипидара. Не поручусь, что я всё понял правильно, но похоже, идея в том, чтобы воспроизвести состав древесины, исключив благодаря горячей прессовке риск заражения нематодами – они, может, эту процедуру и перенесут, а личинки жуков-переносчиков – точно нет. Такие брикеты уже около десяти лет разрабатывает Фуцзяньский университет сельского и лесного хозяйства. Приемлемого результата достичь пока не удалось: во-первых, они гораздо дороже дров, во-вторых, при их использовании нужна значительная коррекция технологии – и время, и температура их горения совсем не такие, как у обычной древесины, а в-третьих и главных, по мнению большинства уишаньских чаеводов, экспериментировавших с ними, вкус и аромат чая сильно уступает нормальному Яньсюнь Сяочжуну. Но не исключено, что эти брикеты всё же удастся доработать во вкусоароматическом плане.

Чтобы строить прогнозы, нескольких статей в китайской прессе недостаточно, нужно знать ситуацию, что называется, изнутри. Но поводов для оптимизма, к сожалению, пока не видно. Опыт показывает, что когда интересы чаеводов сталкиваются с другими интересами – например, природоохранными – чаеводы проигрывают, нужды чайной индустрии в Китае не в приоритете. Исключений я и не припомню.

Даже при самом неблагоприятном сценарии полностью «копчёный» чай не исчезнет – ведь уже давно бóльшая часть бюджетного чая в стиле Яньсюнь Сяочжуна не имеет отношения не только к Тунму, но и к уезду Уишань вообще. И многие российские любители традиционного сяочжуна на самом деле никогда не пробовали настоящего традиционного сяочжуна, а пробовали только дешёвые аналоги, у которых с чаем из Тунму разнятся и география, и ботаника, и технология, и аромат, и вкус. Но одно дело – откладывать знакомство с подлинником легендарного чая до лучших времён, и другое – знать, что оно никогда уже не состоится.

Пейзаж Тунму.


Пейзаж Тунму.


Тунмуцуньский лесной патруль.


Цинлоу в Тунму.


Внутри цинлоу.


Сосна Массона.


Сосновая стволовая нематода под микроскопом.


Характерный рисунок на спилах сосен, поражённых нематодами.


Лес, заражённый нематодами.

Источники — https://baijiahao.baidu.com/s?id=1746277282177117167.. , https://baijiahao.baidu.com/s?id=1743274399848429715.. , http://nzd22.ru/2018/11/13/ob-opasnosti-rasprostranen.. , https://refcenter-pfo.ru/chem-opasna-stvolovaya-sosno.. и др.

14 октября 2022 г.
Источник: Самая домашняя чайная «Сова и Панда» https://vk.com/club47905050
Антон Дмитращук https://vk.com/id183549038


Понравилась статья? Поделись с друзьями!


Обсуждение закрыто.