TeaTerra

Радио Пуэр FM. Выпуск 128

Вновь о сложностях восприятия и оценки чая; о том, почему раньше не понимали шэны, а теперь всё чаще не понимают улуны; о том, почему ни раньше, ни сейчас не понимают классные шу и зелёные; о том, что хорошо бы к чаю разного класса подходить с разными мерками и ожиданиями; о том, что, как бы мы ни хотели получить от чая максимум приятных впечатлений, оценивать его лучше честно; о том, что то, способен ли человек разобраться в сложном, высококлассном чае, зависит, в конечном итоге, только от того, нужно ли ему то, что в этом чае есть.


Если кто-то прочёл книгу, которая вам знакома, или посмотрел один с вами фильм, или съездил в страну, в которой вы были, то его впечатления, конечно, будут отличаться от ваших – он ведь другой человек. Может, у вас при слове Париж перед глазами возникает Эйфелева башня, а для него она вовсе не главное парижское воспоминание; вы можете быть в восторге от юмора Тарантино, а приятель – наоборот, но, во всяком случае, у вас будет некий общий опыт, который можно обсудить.

А вот если кто-то попробовал тот же чай, что и вы, эта общность опыта возникает далеко не всегда, хотя, казалось бы, чай не такая уж сложная и загадочная штуковина. Как будто вернулся ваш знакомый из Парижа, а не только Эйфелевой башни не заметил, но даже то, что это столица Франции, как-то из виду упустил. Заметил только, что «МакДональдсов» почему-то маловато… Есть известное выражение: «выпил – и понял». Но всегда ли люди понимают то, что пьют?

Несколько лет назад то и дело приходилось слышать: «Я не понимаю шэны». Или «не разбираюсь», или «не люблю», или «это не моё». Уж не знаю, лучше ли стало с шэнами и их пониманием за последнее время, но теперь, знакомясь с новым чайным человеком и обсуждая вкусы, гораздо чаще слышишь: «Я не понимаю улуны». Иногда все, иногда какие-то определённые – и, пожалуй, сложнее всего с тайваньскими.

Мне кажется, тут есть взаимосвязь с тем, что чайные клубы окончательно перестали играть первостепенную роль в чайной жизни, перестали задавать в ней тон. Куда лет десять назад пошёл бы серьёзно интересующийся чаем человек, чтобы выпить самого лучшего чая и узнать о чае что-то новое? Конечно, в чайный клуб! А куда он сейчас пойдёт? Никуда не пойдёт, он просто возьмёт с полки чабань, чабу или часи, посуду и чай и сядет пить чай у себя дома, а за информацией отправится в интернет. А кто пойдёт в клуб? Тот, кому интересен не чай, а шоу, игры вокруг и около чая, подушечки, китайские рубашечки и т.д.

Неудивительно, что шэны трудно было понять, когда на чаепитие смотрели лишь как на акт экзотической культуры, сквозь туман «древних легенд», чайного балета, подсчёта «булек» и прочих ритуальных условностей. Шэну нужна тишина, расслабленность и интимность, а не пафосная торжественная суета. И когда питьё хорошего чая превратилось из «мы пошли в Чайный Клуб, там Чайный Мастер провёл для нас Чайную Церемонию» в «я сижу дома, один, пью чай – и мне хорошо» — тогда шэны стали понимать.

Но когда к высококлассным улунам подходят с такой же простотой, безыскусностью и пассивностью, как к шэнам, шу, красным – что-то остаётся за рамками понимания. Не происходит контакта, взаимодействия, человек слишком много недодаёт в этом процессе – и, соответственно, недополучает. И недоумевает, зачем эти улуны нужны? То ли дело пуэр.

Это можно сравнить с лесом и театром. И в том, и в другом есть содержание, есть глубина, есть красота. И то, и другое способно преображать, очищать душу, возвышать, если возникает контакт; и то, и другое может быть совершенно бесполезным, если контакта нет, если ты не видишь, не слышишь и не откликаешься. Но контакт этот – разный.

Лес вне контекстов, тебе не нужно ничего знать, помнить, сопоставлять, вникать в авторский замысел. Просто убери лишнее, смотри и слушай. Если ты будешь ходить в лес не с шашлыками, ордой подвыпивших друзей и подруг и музыкой на полную громкость, а один, без какой-то цели, просто гулять, то рано или поздно ты увидишь, услышишь, проникнешься его красотой.

С театром так не выйдет. В театре нет никакого смысла превращать себя в чистый лист, в пустой холст, и ждать, что на нём возникнет чудесное полотно. Ты должен сам стать соавтором, включиться в творческий процесс, иначе ничего не получится. Нужно находиться в общечеловеческом культурном контексте, нужно что-то знать и об авторах данного спектакля, иначе многое будет проходить мимо тебя, хоть триста раз на этот спектакль сходи. Нужно понимать код, язык, на котором к тебе обращаются, подбирать к нему ключи – тогда как лес сам подберёт ключи к тебе, ты только не мешай.

И мне кажется, вот этому те, кто начал свой «чайный путь» не в чайных клубах, а в оффлайн- и онлайн-магазинах, и не научились. Видеть в чае часть своего личного, никого не касающегося и не требующего правил волшебства – научились, и это здорово, а видеть в нём часть вечно меняющейся, но всё же не прерывающейся традиции, часть культурного кода – нет. Быть тихими, открытыми и рефлексирующими – научились, а активно вникать в нюансы, читать в чае выбор, стоявший перед мастером, который его сделал, и принятые мастером решения – нет.

Я думаю, стоило бы, не скатываясь в формализм и обрядовость, в первую очередь внутри самих себя вернуться к торжественности, к праздничности, к ощущению, что чаепитие – это особенное время. Почувствовать, что это время наполнено не только уютом и покоем, не только необычными ощущениями в теле и необычными эмоциями, но и историей, посланием, старыми и новыми смыслами. Прикасаться к ним, пытаться прочесть их во вкусе и аромате – или хотя бы просто пить чай с осознанием, что они, эти истории, послания и смыслы, там есть.

Иначе улуны, действительно, ни к чему.

Но удивительнее всего то, что, пожалуй, самыми недопонятыми и недооценёнными оказываются чаи с очень простой и открытой структурой вкуса — шу пуэры и зелёные чаи. Простой в данном случае не значит примитивный и бедный оттенками. Но в шэнах и улунах одни оттенки бывают спрятаны за другими, и самое интересное и ценное может быть вовсе не на первом плане, эту головоломку надо ещё суметь распутать; вкус может раскрываться постепенно, на протяжении нескольких проливов, и этот процесс не всегда линеен, что-то может вспыхнуть – и исчезнуть, и надо не пропустить этот момент, ну и так далее. Чтобы во всём этом разобраться, действительно может быть нужен опыт. А зелёные чаи и шу чаще всё-таки предъявляют себя очень честно, без утайки, не блефуя, не заставляя разгадывать загадки, не делая резких поворотов сюжета, всё очевидно с первых же проливов, а то и с первого глотка. Причём у этих видов чая много поклонников, то есть людей, уверенных, что они их понимают и любят. Но если копнуть чуть глубже, обнаруживаются странные вещи: эти поклонники могут спутать классный чай с мусором для питья на кухне, или просто два совершенно не похожих друг на друга чая; могут называть нежный и тонкий чай брутальным, сладкий – терпким и горьким и т.д. Полное впечатление, что они… ездят в какой-то другой Париж.

Почему так происходит? У меня есть предположение, что и тут срабатывают определённые стереотипы восприятия.

Говорят, что во время Второй мировой войны имело место немало любовных историй между американскими солдатами и офицерами, воевавшими в Европе, и европейскими женщинами. Примечательно, что дело чаще доходило до свадеб, чем можно было ожидать, и многие из этих браков оказались вполне жизнеспособными. Годы спустя этим феноменом заинтересовались психологи, и в ходе их исследований выяснилась следующая любопытная деталь: и мужчины, и женщины были убеждены, что инициативу проявили их партнёры, причём были так настойчивы в своей страсти, что им не оставалось ничего иного, кроме как уступить. Как же так получилось? Оказалось, что дело в несовпадении сценариев: и у американских парней, и у европейских девушек были представления о том, как должен развиваться роман, и что на каком этапе должно происходить… но – разные. Для американца было в порядке вещей поцеловать девушку на первом же свидании, это ничего особенного не значило – всё равно как спокойной ночи на прощание пожелать. Подразумевалось, что за этим последует ещё много свиданий, на которых они будут лучше узнавать друг друга. А в Европе принято было целоваться, когда оба убедились в глубокой взаимной симпатии и серьёзности намерений и готовы перейти к сексу. Что же в результате? Европейская девушка, получив поцелуй уже на первом свидании (заметьте, на фоне вполне благопристойного, галантного поведения), приходила к мысли, что этот бравый солдат так сильно в неё влюблён, что не может себя сдерживать – так что же ей оставалось? Когда же после этого она начинала деловито раздеваться, американец, в свою очередь, думал то же самое про неё.

К чему я рассказываю эту байку? Мне кажется, что и замысловатая, изобилующая событиями церемония питья улунов, и молчаливое, суровое вслушивание в шэны приучают к определённому сценарию – медленному сближению, в котором всему своё время, и надо не торопиться с выводами, а допить чай почти до конца и лишь тогда попробовать подытожить свои ощущения. К классическому ухаживанию. Но у шу, у зелёных чаёв, у части красных и чёрных иной сценарий, иной подход к отношениям. С ними вы сразу «оказываетесь в постели», а там надо не слушать и поддерживать светскую беседу, демонстрируя интеллект и красоту своей души, а заниматься кое-чем другим, и в процессе этого проявлять, конечно, внимание, к партнёру – но иными способами…

Поэтому умение вглядываться в глубину чая – это прекрасно, но надо уметь видеть и то, что лежит на поверхности. Уметь по-разному фокусировать свой взор. Чтобы сделать глоток – и сказать: «Вещь!» Или: «Дрянь!»

Ну, а если говорить о парадоксах восприятия чая в контексте его качества, то ни для кого не секрет, что чем ниже качество чая, тем больше он востребован. И дело вовсе не в цене – люди предпочитают посредственный чай, даже когда гораздо более качественный чай незначительно дороже. Более того, даже на слепых дегустациях в среде любителей самые высокие оценки, как правило, получает не действительно высококлассный чай, а самый приличный из середнячков. То есть, средненький чай понятнее, приятнее, нужнее не только среднестатистическому россиянину, но и продвинутым, опытным любителям чая. Это факт.

Почему так? Да потому, что у чая разных классов – разное предназначение. Любой из них может быть хорош, очень хорош в рамках своего класса, но его положительные стороны и сами критерии оценки лежат в пределах определённой плоскости, и таких плоскостей, уровней, в чайном мире много. Для самого простого чая это безопасность и мало-мальски терпимый вкус, то есть просто возможность его пить без субъективных страданий и объективного вреда для здоровья. Для чая немного получше это чисто гастрономическое удовольствие очень простой природы, без изысков – вкус просто приятен, но изучать его, смаковать его нюансы, наблюдать за его изменениями и т.д. не получится – ничего такого в нём просто нет. На следующем уровне у вкуса появляется глубина, объём, сложная структура, приобретает значение аромат, на который в России обращают мало внимания, и послевкусие, на которое его обращают ещё меньше; появляется способность вызывать отклик в теле и создавать то или иное настроение. Уже тут удовольствие начинает уступать место содержательности, становится не так важно то, насколько приятны эти впечатления, как то, насколько они масштабны и увлекательны. А ещё одной ступенькой выше основное значение приобретает не объём или амплитуда, а качество этих впечатлений – то, насколько соответствует чай классическим стандартам данного сорта, или, напротив, насколько он оригинален, необычен; гармоничность или противоречивость сочетания оттенков его вкуса и аромата; при этом и противоречивость может быть интересной и свидетельствовать об искусстве и развитом чувстве вкуса его создателя; а если говорить о настроениях, о «чайных состояниях», то ценными становятся не самые явные и устойчивые, а самые сложные и тонкие, самые своеобразные, красивые и запоминающиеся. Всё это уже очень далеко от таких понятий, как «вкусно» или «невкусно», «прёт» или «не прёт». Это уже не только и не столько чувственное удовольствие, сколько эстетическое и интеллектуальное. Спросить о таком чае, вкусен ли он – то же самое, что спросить у человека, вернувшегося с премьеры артхаусного фильма: «Ну как, интересное кино?»

Тут нет ничего странного или надуманного, ту же самую иерархию переживаний можно выстроить, о каком бы искусстве речь ни шла – от музыки и литературы до кулинарного творчества. Везде есть как минимум несколько уровней, к каждому из которых свой подход и свои требования. Вы не будете ожидать от дешёвой картины уличного художника, которую он написал за полтора дня, что она окажется безупречной в техническом плане, и уж тем более – что она откроет вам какие-то духовные высоты. Нет, от неё требуется лишь, чтобы она радовала глаз и украшала интерьер. А от шедевра живописи вы не ждёте, что на нём будет приятное сочетание красок, и к обоями он будет удачно подходить – он не для этого.

Или, если хотите, давайте проведём аналогию с эволюцией: многоклеточное животное сложнее одноклеточного, животное с центральной нервной системой сложнее, чем животное без таковой, а разумное существо – явление иного порядка, чем не имеющее разума. Между этими уровнями живого — качественные переходы. И вы не думаете о человеке, что это, в общем-то, тоже обезьяна, и некоторые обезьяны даже посильнее, а некоторые – посимпатичнее. Вы вообще не сравниваете человека с обезьяной, вы понимаете, что человек – это нечто иное, и оценивать его нужно как человека, а не как примата. И как бы ни была мила вам обезьянка, вы не ждёте от неё человеческого поведения.

А вот с чаем, насколько я вижу, аналогичное понимание не сформировано. Чай воспринимается как некое однородное явление, тот получше, этот похуже, но в целом они одного порядка и предназначения. И многие подходят к любому чаю с какими-то усреднёнными ожиданиями и общей меркой – то рассказывают, как возвысил их дух какой-нибудь ширпотреб, то недовольны коллекционным чаем, потому что дорого, а не так уж вкусно, и вообще как-то «не зашло».

Важно, что на каждом следующем уровне затраты душевных сил на восприятие чая возрастают на порядок. Точно так же, как читать серьёзную по форме и содержанию книгу — во много раз бОльший труд, чем коротать время с примитивным развлекательным чтивом. И вот этим-то, на самом деле, и определяется то, много ли человек способен понять в чае, и насколько крутой чай он способен понять и оценить по достоинству – тем, что он от чая хочет, и тем, сколько сил готов отдать, какую часть ума и души готов напрячь. А не опытом, опыт – дело наживное.

И если от чая человеку нужно только приятное времяпрепровождение, удовольствие на уровне «м-м-м, вкусненько» и переживания на уровне «расслабился» и «хорошо на душе», то этому полностью соответствует средненький чай. И ему незачем лезть выше и пытаться разобраться в раритетных старых шэнах или настоящих утёсных улунах. Это дорого, а главное, там нет этого «вкусненько» и этого «расслабился», там есть другое, то, что этому человеку не нужно и ценности для него не представляет. Ну, не ходят на артхаусные фильмы и на концерты экспериментального джаза, чтобы весело провести время с друзьями и похрустеть попкорном!

Такие люди обычно и сами приходят к аналогичному выводу, останавливаются и с комфортом располагаются где-то на середине склона этой чайной горы. Кто-то из них видит вершину, имеет представление о том, как она высока, и понимает, что ему туда идти незачем. А кто-то остаётся при убеждении, что он как раз и достиг настоящей вершины, а более дорогой чай, чем тот, который полностью устраивает его лично – просто развод на бабки. И опять-таки, последние есть в каждой области – такие же точно люди считают, что самое ценное в классической музыке – чувство превосходства, возникающее у того, кто её слушает, и что главное отличие настоящей итальянской пиццы от «пиццы» из соседнего фаст-фуда – в цене.

А вот когда встречаешь человека, который хочет от чая как можно больше, и ждёт от чая всего, чего угодно, и счастья, и ужаса, и открытий, и слёз, и глухих тупиков непонимания, человека, который готов работать душой до изнеможения и допускает, что чай может полностью изменить его и его жизнь – в общем, человека, у которого внутри не установлен шлагбаум с надписью «мне этого достаточно» — вот тут видишь, что многое зависит от опыта, но опыт определяет только скорость его движения вверх, а конца этому движению не будет. Хотя сам чай ничего не меняет, чай – это просто сухие листья. Человека и его жизнь меняет эта его работа над своим восприятием и пониманием и те силы, которые он ей отдаёт.

И ещё я вижу, что ясно и честно воспринимать чай людям мешает желание получить от чая максимум положительных впечатлений.

Конечно же, это естественно. Тот, кто покупает чай, хочет, чтобы деньги не были потрачены зря, и силы и время – тоже. Тот, кто чай продаёт, если он искренне его любит, хочет поделиться тем, что он в этом чае нашёл. Даже если для него это не более чем источник дохода, всё равно ему нужно, чтобы покупатель нашёл в чае как можно больше плюсов. Разочаровываться и разочаровывать не хочет никто.

Вопрос, однако, в том, на что мы готовы пойти ради наиболее положительной оценки своего чая, и что мы при этом теряем.

Многим бывает обидно, когда хороший чай недооценивают из-за неумелого или небрежного обращения, когда его заваривают в не подходящей для него посуде, способом, который портит его вкус, на абы какой воде, и так далее, а потом говорят, мол, что-то не ахти твой чаёк. И так хочется научить «правильной» технике… но зачем? Должен ли человек подстраиваться под твой чай, есть ли в этом смысл? В мире бесконечно много чая, а он у себя один, он для себя — мерило всех мерил. Его опыт привёл его на данном этапе к такому вот обращению с чаем, именно в таком виде оно – часть его жизни. Надо ли лезть в эту чужую жизнь? Возможно, когда-нибудь в будущем он придёт к тому, что посуда, вода и всё прочее – это порой важно, научится их грамотно выбирать и т.д., но это будет потом, и это его дело, а не твоё. А прямо сейчас – разве не разумнее ему будет просто выбрать другой чай, тот, который получится хорошо, вкусно при том обращении, которое для этого человека привычно? Какая разница, в человеке дело или в чае, если по факту, они друг другу не подходят?

Многим бывает обидно, когда хороший чай недооценивают из-за невнимания, неуважения. И хочется обеспечить «правильный» настрой, направить внимание гостей на чай, вынудить их отнестись к нему с почтением. Есть люди, которые для этого рассказывают какие-нибудь пафосные сказки или обязывают гостей молчать и не отвлекаться от чая. Есть люди, которые усматривают тут связь с оплатой, и принципиально не поят никого чаем бесплатно, и цену на свои мероприятия ставят высокую не из жадности – а чтобы отнеслись серьёзно, чтобы ценили, и чтобы благодаря такому отношению, в конечном итоге, больше получили от чая. Это логично, и это работает, правда. Но чего стоит внимание и уважение, которое возникает, только когда человек платит много, и не возникает, если он платит мало или не платит вовсе? Грош такому уважению цена. И опять-таки: человек пришёл на данном этапе вот к такому уровню внимания к чаю. Может, стоит проявить почтительность если не к нему лично, то к судьбе, которая для него сложилась вот так? Почему надо в это лезть, немедленно исправлять это, искусственно создавать интерес к чаю, которого, по факту, недостаёт – и заниматься вот этими играми, интригами, манипуляциями чужим вниманием, а не чаем… Не лучше ли предоставить чаю возможность самому завоевать его внимание? Ведь если получится, это будет круто, это будет по-настоящему убедительно! А если нет – что ж, ему, такому, каков он сейчас, с тем уровнем внимания, который у него есть сейчас, этот чай не нужен, он для него не ценен.

Разве это плохой результат? Ведь это честно. Мне кажется важным, чтобы человек выстроил свои отношения с чаем честно, сам, без помех, без посредников-доброхотов. Я не хочу заниматься приворотной ворожбой, мне нравится, когда любовь к чаю возникает сама.

Зачем нам вообще нужно, чтобы наш чай ценили, любили, хвалили? Если мы честны с собой, то знаем его достоинства и недостатки и, в общем-то, не нуждаемся в обратной связи по поводу его качества. Нам действительно нужно, чтобы наши чувства к этому чаю разделили другие, чужие нам люди? Мы что, настолько одиноки? Или мы настолько нетерпимы к другому мнению, отличающемуся от нашего? Вы как хотите, а я вижу здесь просто-напросто желание похозяйничать в чужой голове и сделать её похожей на свою.

А мне интереснее, когда чужие головы – другие. Когда другим людям нравится что-то другое. Так гораздо интереснее. Мне нравится, когда со мной не соглашаются, потому что несогласие – оно чисто статистически честнее и искреннее, чем согласие.

Что проку, если человек хвалит весь мой чай, который пробует? Я так ничего про этого человека не пойму, я не знаю, в каком направлении двигаться с ним дальше. А вот если один мой чай ему понравился больше, другой – меньше, а третий – категорически не понравился, и я уловлю закономерность, я буду немного больше знать о нём и о том, что мне с ним делать.

Мне не нужно, чтобы меня хвалили, проникались ко мне уважением и всё в таком роде – предвзятое положительное отношение ко мне и моим словам мешает правильно их воспринимать, мешает думать над ними, оспаривать их. А мне требуется это, а не чья-нибудь высокая оценка – ведь я и так знаю, что я собой представляю, и чего я стою. Вот и с чаем – то же самое.

6 декабря 2016 г.
Радио Пуэр FM. Выпуск 128. Нипанятна! О том, почему чай недопонимают и недооценивают
Источник: Самая домашняя чайная «Сова и Панда» https://vk.com/club47905050
Автор: Антон Дмитращук https://vk.com/id183549038