TeaTerra

Радио Пуэр FM. Выпуск 43

Говорим о том, сколько человеку нужно чайников и чабаней; о том, как перестать беспокоиться по этому поводу и начать радоваться; о том, как люди выбирают вещи, и о том, как вещи выбирают чайных людей.


Некоторое время назад один наш добрый чайный знакомый и постоянный слушатель нашего радио поинтересовался у меня, сколько в нашей домашней чайной «Сова и Панда» чайников, чабаней и чайных игрушек, не тех, что продаются, а наших собственных; не бывает ли так, что у нас возникает сильное желание приобрести, допустим, еще один чайник, хотя объективной необходимости в нём нет, и как мы поступаем в таких случаях.

Продиктованы эти вопросы были тем, что мой собеседник, во-первых, засомневался, не будет ли излишеством в его хозяйстве третья чабань, а во-вторых, заметил, что ему не очень приятно видеть, как люди хватают чайную посуду без разбора, потому что красивая и выгодно, не зная даже, будут ли они ей пользоваться.

Я помню, что мне пришлось взять паузу на инвентаризацию, так как я никогда не следил за численностью своих чайных предметов. Выяснилось, что глиняных чайников у нас в доме тринадцать, плюс еще несколько фарфоровых; гайваней – семь или восемь, чабаней я насчитал семь. Конечно же, возникает вопрос: насколько оправдано такое количество?

Ну, во-первых, если численность участников чаепития колеблется от одного до десяти-пятнадцати, понятно, что требуются чайники и гайвани нескольких разных размеров. Хотя и не бывает чайников «ровно на пять человек, не больше и не меньше». Если взять чашки поменьше и наполнять их не до краев, то чайника-пятерочки начинает хватать на семерых, а если взять чашки побольше, то становится удобно и втроем. К тому же, я не считаю, что объём чайника должен вами управлять. Очень часто можно услышать, что чайник обязательно нужно наполнять до краёв, не оставляя пустого пространства, иначе происходит что-то не то с термодинамикой. Но я не нахожу подтверждения этому в своём опыте. Если в чайник на 180 мл положить 9 граммов чая, а в другой такой же чайник положить 6 граммов и наполнять его водой на две трети, я никакой разницы не чувствую и не думаю, что остающееся свободным пространство может на что-то повлиять, если заварки длятся по несколько секунд. Так что крупные чайники практичнее, чем совсем маленькие.

Во-вторых, часть наших чайников – те, что средних размеров, по 120-150 мл — имеют специализацию: один для северофуцзяньских и гуаньдунских улунов, второй для южнофуцзяньских и тайваньских, третий для красных чаёв, четвёртый для шу пуэров, пятый для шенов. Это не так уж необходимо, и чайники поменьше и покрупнее у нас универсальные, сразу для всего. Но профилирование на самом деле имеет свои преимущества. Во-первых, вкус предыдущего чая не влияет отрицательно на последующие. Во-вторых, для разных видов чая действительно предпочтительны чайники с несколько разными характеристиками. В-третьих, такое разделение – ещё одна точка приложения внимания, а, значит, и развития культуры, такая же, как, например, переодевание к обеду и к ужину полтора века назад.

Понятно, что чем больше чайников у человека, тем меньше в работе находится каждый из них. Но у нас работа достаётся всем. И не стоит забывать, что срок жизни чайника может превосходить человеческую жизнь во много раз, это для нас год вынужденного безделья тянется мучительно долго, в жизни чайника же это может быть всего лишь короткий миг отдыха. Хотя, конечно, когда люди покупают чайник, чтобы пользоваться им по особым случаям пару раз в год, это грустно.

С чабанями же всё ещё проще: тоже нужны разные размеры, и, кроме того, покупаешь все более удобные и красивые, а старые еще слишком хороши, чтобы выбросить, и слишком любимы, чтобы продать с уценкой, да даже и без уценки. Вот они и уходят отдыхать, и это не так уж плохо — чабаням, особенно тем, что с тонкой бамбуковой решеткой, не стоит слишком перерабатывать и изнашиваться. Временами они меняются на рабочем столе, чтобы не скучали.

К тому же, я люблю подбирать к каждому чаю посуду, которая подчёркивает его характер – не всегда, конечно, но довольно часто. Бывает, что мы пьём подряд три, четыре или пять чаёв, и на протяжении чаепития посуда, как и музыка, меняется несколько раз, а по его окончании всё это приходится ещё целый час мыть – явное излишество, но мне приятно, например, брать для нежного зеленого чая прозрачные чашки из костяного фарфора, а для старого шена – увесистую глину с толстой многослойной глазурью. А иногда – наоборот, создавая контраст. Это никак не влияет на вкус и аромат чая, зато влияет на общее впечатление от чаепития. Ведь хорошее чаепитие удовлетворяет не только гастрономические, но и эстетические потребности. Конечно, красота не спасет положение, если чай плох и дурно приготовлен, невкусен и пуст, но это не значит, что забота о красоте бессмысленна. Вопрос в балансе и пропорции, а ещё более важный вопрос – в искренности и соответствии текущему моменту. В привычных и знакомых с детства делах мы успешно решаем эти вопросы автоматически: например, у большинства девушек есть хотя бы одно вечернее платье, но никто не ходит в них дома каждый день; в то же время девушка прекрасно чувствует, в какой именно вечер следует встретить мужа с работы в красивом платье, а также что должно быть под ним… В работе же с чаем многие люди поначалу опасаются полагаться на чутьё и пытаются найти какие-то правила. К счастью, обычно это временное явление.

Значение чайной утвари нередко переоценивают, и от этого чайные люди уже устали всех отговаривать. В самом деле, обидно видеть, как человек не позволяет себе покупать и пить качественный чай, ссылаясь на то, что у него нет подобающей посуды – не хватает, допустим, подставки под ситечко и фигурки Лу Юя (а в то же время, бывает, этот же человек посудой не обзаводится, потому что, дескать «у меня и чая-то хорошего нет»). Или вот очень распространенная ситуация: человек не пьет улуны, потому что у него нет чайных пар, как будто, если выпить Да Хун Пао просто из чашки, небеса разверзнутся.

На самом же деле, есть минимальный набор элементов, без которых чаепитие реально невозможно. Их четыре. Записывайте. Чай. Горячая вода. Ёмкость. И человек. Плюс ещё место и время, но это, скорее, о среде, в которой чаепитие происходит. Причём из этих четырёх компонентов качество ёмкости имеет наименьшее значение. Чай нужен хороший, вода нужна хорошая, человек нужен хороший, и если всё это есть, сгодится не только советская фаянсовая кружка или гранёный стакан, но и чисто вымытая консервная банка.

Таким образом, весь многочисленный и разнообразный чайный инвентарь являет собой очевидное излишество. Но ведь и сам чай – излишество. Вполне можно прожить жизнь без утёсных улунов и без шенов со старых деревьев. Скажу более, неотъемлемым признаком культуры вообще является отсутствие прагматичности, необходимости для жизни. Всё, без чего можно обойтись, всё, что напрямую для выживания не нужно, и становится если не культурой, то, как минимум, основой для ее возникновения. Высшие, сугубо человеческие качества проявляются именно там, где человек освобождается от биологических программ, от заботы о выживании и связанных с нею страха и жадности. Именно поэтому люди тратят столько времени и сил на чепуху и ерунду, от которой нет никакого толку – на картины, стихи, книги, спектакли, на красивую и разнообразную одежду, на красивую и разнообразную посуду. И эти усилия не назовёшь напрасными.

Красота и гармоничность – это форма, прокладывающая путь к некоему содержанию; помимо внешней, эстетической стороны у чайной церемонии есть и сторона внутренняя, духовная, которая иногда может проявлять себя и в предельной простоте, в отсутствие всякой внешней атрибутики. Есть даже такая пословица: «Цху Чжун Ю Си» — «в сердце грубости таится утонченность».

Илья Бадуров рассказывал о своём участии в одном китайском фестивале чайной культуры. Чайные мастера на этом празднике сами должны были позаботиться о дизайне своих рабочих мест, и, в основном, все старались сделать что-то красивое. А Илья притащил старый обшарпанный стол без ножек, который нашёл на стройке неподалёку, и водрузил его на четыре кирпича. И были гости, которые очень высоко это оценили — дескать, надо же, лаовай, а как глубоко всё понимает!

Но такие жесты не предназначены к копированию, они красивы своей искренностью и вдохновенностью. Ни сложность, ни простоту не стоит возводить на пьедестал и устраивать из неё культ; хорошо, если человек чувствует или хотя бы стремится чувствовать, когда уместна церемония в почтительной тишине и с прямой спиной, а когда – эмалированная кружка.

То есть, выбор чайной посуды и обращения с ней – это поле не только для личного творчества, но и для наблюдения за собой, своими побуждениями, для более близкого знакомства с собой и своими отношениями с миром.

Но часто можно видеть, как чайная посуда становится не источником радости и уюта, а поводом для высокомерия, чувства превосходства над окружающими, в общем, для снобизма. Причём поводом задрать нос, как это ни удивительно, может быть не только обладание какой-нибудь крутой и дорогой посудой, но и, наоборот, ее отсутствие! Есть люди, занимающиеся чаем профессионально и с гордостью рассказывающие, что они прекрасно обходятся дома одним типотом. Мне кажется, это какая-то очень российская черта – гордиться умением есть с ножа. В наших условиях, пожалуй, умение открыть бутылку вина без штопора действительно ценнее, чем умение отличить бокал для Бордо от бокала «Бургундия».

В конечном итоге, каждый выбирает сам, где для него комфортная грань в этом увлечении, и очень странно, когда кто-то начинает с презрением взирать на тех, у кого посуды больше или меньше. Потому что пределов тут быть не может. Фарфоровая чашка, вполне пригодная для питья чая, может стоить 50 рублей, но есть ведь костяной фарфор, а ещё есть селадон, а ещё есть жу яо, а вот началась волна моды на глиняные чашки с обливной глазурью, а они уже и несколько тысяч рублей могут стоить, а есть ведь ещё и антиквариат. Про цены на исинские чайники и говорить нечего, они и миллионы могут стоить, и не рублей, а долларов. Мало того, ещё и предметы новые появляются, без которых раньше спокойно жилось. Например, подставки под ситечко, тоже из разной редкой глины, ручной работы, и тоже недёшево. Казалось бы, ну, это уж совсем перебор. При чём тут вообще чай-то? Я никогда не испытывал потребности в подставке под ситечко. Но когда я стал пользоваться стационарной чабанью из цельного массива, на поверхности которой неизбежно задерживается немного воды, я обнаружил, что это совершенно не лишняя вещь.

Что уж тогда и говорить о количестве! И я не вижу смысла отказывать себе в покупке еще одного чайника или чашки, если они действительно по душе. Разве они виноваты, что встретились с вами позже, чем те, которые у вас уже есть? Если посуды становится действительно больше, чем вам нужно, она начинает проситься, чтобы ее одолжили, продали или подарили кому-нибудь, обычно это бывает настолько неслучайно, что этому можно только радоваться.

И потом, ведь вы покупаете не просто вещь, не просто инструмент. Если это качественная и действительно ВАША посуда, вы покупаете себе радость, восторг, кусочек детства, когда родители дарили вам игрушки, а вы даже не задумывались, сколько они стоят. И в этот момент вы можете побыть одновременно и счастливым, восхищенным ребенком, и щедрым самому-себе-родителем, которому для дорогого, единственного себя ничего не жалко. Этот момент любви к себе невозможно переоценить!

Качественная чайная посуда представляет собой большой соблазн: приятно не только использовать ее по прямому назначению, но и просто держать ее в руках, гладить, любоваться. Кому-то приходится преодолевать азарт и желание обладать, учиться отпускать то, что не нужно тебе, не твоё. Кому-то – наоборот, учиться щедрости и любви к себе, учиться отпускать напряжение, связанное с тратой денег. И то, и другое – это определённая внутренняя работа, направленная на то, чтобы позволить происходящему течь так, как будет красиво, и вмешиваться, управлять и контролировать лишь ради создания ещё бОльшей красоты. В чайных людях часто можно встретить очень подкупающую черту: стремление принимать решения, исходя не из личных интересов и не из каких-то правил, а из чувства, в чём больше гармонии, и умение ждать и прислушиваться, пока такое чувство не появится.

Современные люди не всегда учитывают эту возможность: ждать и слушать, поэтому им так часто приходится выбирать меньшее из двух зол. Чайную посуду стоит поблагодарить уже за одно то, что она даёт возможность отказаться от такого выбора и повременить. Ведь редко бывает так, что чайник или чашка нужны срочно, сей момент, позарез, и надо во что бы то ни стало выбрать из того, что есть. У нас, во всяком случае, посуду очень редко покупают так – и слава богу. Гораздо чаще человек постепенно приходит к мысли, что ему пора, допустим, завести глиняный чайник. Он начинает поглядывать на чайники с интересом. Проходит некоторое время, и он замечает, что к одному из них помимо интереса есть ещё и тепло. Он приходит, смотрит на эту вещь, прикасается к ней, уходит, думает, как ему будет с ней житься, она ему вспоминается или не вспоминается; бывает, что он решает подождать и посмотреть, не купит ли ее кто-нибудь другой, дождётся ли она его. Всё это похоже на знакомство, ухаживание, выстраивание глубоко личных отношений. Бывает и иначе – даже и не думал о покупке какой-нибудь вещи, но вдруг увидел и влюбился, и не можешь, не представляешь себе, как расстаться. Когда люди и вещи по-настоящему находят друг друга, это очень радостно видеть. Наверно, так чувствует себя священник, перед глазами которого проходит череда пар, вступающих в брак, потому что «так принято», подсчитывающих расходы на свадьбу, заранее настроенных на соперничество друг с другом, машинально и неискренне повторяющих положенные слова – и вдруг венчаются по-настоящему любящие. А бывает, приходится чуть ли не сводничать, когда ясно видишь, что вещь прямо предназначена для этого человека и просится к нему, а он сомневается и не замечает, как она на него смотрит. А бывает, звонит человек и напряженным, требовательным голосом говорит, что ему нужен чайник, обязательно без иероглифов, и не знаешь даже, что и как сказать: о вкусах не спорят, и клиент имеет право на любые желания, но… словом, девушка в восемнадцать лет может сказать, что выйдет замуж только за блондина, но это говорит не о ее вкусах, а только о том, что она имеет пока очень слабое представление о любви и о браке, и что ни один блондин на свете сейчас счастья ей не принесёт. А бывает, посуда и чай прячутся от некоторых людей, вот не можешь найти и всё тут, пока человек не уйдёт.

И в тысячу раз это вернее для особого вида чайной утвари – для того, что в России принято называть чайными игрушками, фигурками, хотя по-китайски это звучит как Ча Сянь – чайные божества, чайные бессмертные. Вот то, что мы даже не беремся продавать. Очень хочется, чтобы дружба с ними была чем-то очень личным, интимным, у меня просто рука не поднимается привезти десяток и поставить с ценниками на полку, не решаюсь поучаствовать в чужом таинстве. Тем более что очень многие современные игрушки выглядят бездушными изделиями, а так быть не должно. Но, к счастью, есть и исключения. Хотя чем больше работаешь с живыми вещами, тем яснее понимаешь, что наполняем их жизнью мы сами. А еще лучше сказать – что и нас, и их наполняет одна и та же жизнь.

Окружить себя фантазиями очень легко. Конечно, надо сохранять хоть небольшую толику трезвости. И всё же для меня лучше даже не приближаться к той грани, за которой трезвость переходит в цинизм. Когда мы относимся к вещам как к чему-то живому и имеющему чувства и волю, это возвышает нас, питает душу и одновременно дарит нам мгновения детства, в котором можно всерьёз дружить с плюшевым медвежонком… или с глиняным чайником. Это делает нас и наш мир больше, светлее и волшебнее. В противоположность тому, что происходит, когда с людьми обращаются как с вещами и интересуются лишь тем, хорошо ли они служат и насколько могут быть полезны.









Радио Пуэр FM. Выпуск 43. Нежные вещи. Об отношении к чайной утвари.
Источник: Самая домашняя чайная «Сова и Панда» https://vk.com/club47905050
Автор: Антон Дмитращук https://vk.com/id183549038
18 февраля 2014 г.