TeaTerra

Надин Ботэак. Чайные Бароны

В конце семнадцатого века покидающие Кантон англичане погрузили на борт своего корабля ящики, накрытые решетчатыми панелями, сделанными из медной проволоки, наполненные почвой, в которую они посадили семена превосходного сорта чая. Во время плавания растения тщательно оберегали от слишком яркого света и попадания капель морской воды, а также регулярно поливали свежей водой. Только благодаря этим стараниям в Англии появился чай.

Этот ботанический эксперимент, описанный Д.Д. Хауссаем в его Монографии о чае, оказался успешным лишь наполовину. Высаженные в саду, растения, в самом деле, достигли зрелости. Но под английскими небесами качество чайного листа оказалось недостаточно высоким, чтобы производить из него чай. Однако, спустя сто пятьдесят лет, англичане оказались в состоянии конкурировать с Китаем и вскоре оказались бесспорными мировыми лидерами по торговле чаем.

Европейцы открыли чай еще раньше. Около 1606 года Нидерландская Восточно-индийская Компания вывезла первые образцы чая из Китая, проведя хорошую сделку: три меры чая за меру шалфея.

В Амстердаме, Лондоне и Париже чай начали пить в 1635 году. Но все же он все еще оставался роскошью, известной только европейскому высшему обществу. Более того, как и другие отвары из трав, чай особенно ценили за его терапевтические свойства, хотя это не общепризнанно. Прямо в начале восемнадцатого века полезность чая послужила предметом дебатов в Сорбонском Университете. Кардинал Франции Мазарини пил чай, чтобы предотвратить приступы подагры, в то время как Самуэль Пепис отметил в своем дневнике, что его мена находила, что чай помогает ей при простудах и бронхитах. «Однако,» — продолжил Хауссей в своей монографии, — «едва ли способ приготовления чая был известен в Англии за исключением нескольких домов в столице: Вдова несчастного герцога Монмута послала фунт чая одному из своих родственников в Шотландии, при этом, не указав, как его следует готовить, и повар сварил его, слил воду и подал листья, подобно шпинату!»

Нидерландцы мгновенно осознали, что торговля этим товаром может быть такой же выгодной, как и купля-продажа специй. Начиная с 1630-х годов, у них вошло в привычку на каждое судно, отправляющееся из Китая, ставить по несколько больших глиняных кувшинов с чаем. К 1669 году Восточно-индийская компания, британский аналог датской фирмы, также занялась экспортом чая и тут же начала принимать меры против потенциальных конкурентов.

3 августа 1700 года первый французский корабль, отправившийся к китайским берегам, привез назад из Кантона, наряду с шелком и фарфором, черный чай. За столетний период во всей Европе, жадной до экзотики, приобрели вкус к чаю. Его скорее ценили за редкость, чем за лечебные свойства. И это было не единственное увлечение Европы. Фактически, со смесью снобизма и подлинного интереса, Европа принимала все, что приплывало из далеких краев: лаковые ширмы, эмали, шелк, муслин, коленкор, фарфор и так далее. И подобно пагоде, которая стала неотъемлемой частью каждого сада, шоколад, чай и кофе подавали во всех лучших домах Европы.

Прямо с первой публичной распродаже чая, которая состоялась в 1657 году, в кофейне Томаса Гарравэйя, англичане полюбили чай. Правительство быстро изыскало возможность заработать на этом и ввело налог на импорт в 1660 году. Торговля чаем подвергалась этому налогу до 1780-х годов.

Так как спрос был велик (чай медленно вытеснял пиво в качестве напитка бедных людей), широко распространились способ, как избежать этого налога. Слуги, работающие в домах богатых людей, высушивали чайные листы, уже побывавшие в употреблении, и затем их продавали. Начали процветать маленькие предприятия, которые выпускали чай с разными добавками — бука, боярышника, кампешевого дерева. При содействии лондонских торговцев все больший и больший рост приобретал контрабандный ввоз китайского чая в Европу. Контрабандисты прибывали к французским или фламандским берегам, и в Корнуэле или Уэллсе по ночам разгружали свои суда. Британское Казначейство и Восточно-индийская компания осознавали, насколько велики их потери. Только снижение налога на ввоз чая могло спасти легальный бизнес. И это, в конце концов, было сделано в 1784 году, когда был обнародован Акт о снижении налога.

Со своей стороны, Китай оказался не в состоянии удовлетворить возросший в Европе спрос. Он начал поставлять на рынок продукт, чье качество оказывалось недостаточно высоким. Главной целью Восточно-индийской компании (которая после принятия вышеуказанного Акта перешла под прямой контроль правительства) было достижение наилучших условий для торговли с Китаем, единственным в то время производителем чая.

Но Китай все еще оставался закрытой страной, так как путешествия по нему были строжайше запрещены. Даже в портовый город Кантон, куда со всей страны стекались ящики, наполненные чаем, иностранцы не допускались. Все сделки проводились исключительно консорциумом купцов Ко-Хонг, который платил налог императору за право вести монопольную торговлю чаем.

В 1793 году Джордж III решил «развивать дружеские отношения с Китаем» и послал наироскошнейшую дипломатическую миссию, когда-либо посылаемую Западом в Китай. Во главе посольства стоял лорд Макартни. Англичане надеялись, что им позволят торговать с Китаем свободно, но переговоры провалились — Средняя Империя просто-напросто терпела присутствие западных «варваров» и строго придерживалась своего принципа полной самодостаточности. Но китайцы недооценили хитрость англичан. Они уже начали войну против нидерландцев, чтобы лишить их монопольного права на торговлю специями. А теперь они решили вырвать у Китая, который настаивал на том, чтобы за чай ему платили твердой валютой, контроль над торговлей чаем.

Благодаря своим индийским колониям, англичане умудрились производить товары, пользующиеся большим спросом в Китае. Сначала это был хлопок из Бенгалии, а затем позднее, в 1773 году, опиум. Этими товарами Восточно-индийская компания расплачивалась за чай. Однако, поставка наркотиков была нелегальной. В тайне компания нанимала частные предприятия в качестве посредников.

Среди всех слоев китайского общества быстро рос вкус к опиуму. Но крупнейшими и регулярными потребителями опиума, несмотря на запрет императора, были образованные люди, служащие высшего звена и дети из богатых семей. Когда китайские власти попытались помешать этой торговле, Англия начала опиумную войну, после которой, наконец, она вырвала многочисленные уступки, включая открытие для британских судов нескольких китайских портов, использование острова Гонконг в качестве торговой базы и конец монополии концерна Ко-Хонг. Англичане, однако, уже рассматривали другой способ, как обеспечить себя чаем. Они решили полностью выбросить Китай из этого бизнеса.

Сэр Джозеф Бэнкс, ботаник, сопровождавший посольство Макартни в надежде добыть чайные растения, в 1788 году объявил, что индийский климат вполне подошел бы для выращивания чая. Эта идея была поддержана Дэвидом Скоттом, агентом генерал-губернатора в Ассаме, который хотел, чтобы его регион развивался. Англичане серьезно задумались о решении этой проблемы. Но слишком мало было известно тогда о том, как выращивать и обрабатывать чай, так как китайцы ревниво оберегали свой секрет.

Лорд Бентинк, назначенный губернатором Индии в 1828 году, нашел способ добыть необходимую информацию, учредив в 1834 году Чайную Комиссию. Комитет включал несколько агентов Восточно-европейской компании (которая потеряла свою монополию на торговлю чаем годом раньше), трех чайных дилеров из Калькутты и два уважаемых индийца. Эта ассоциация высадила первые семена чая в Британской империи, чая, который вскоре окажется в состоянии соперничать с китайским чаем.

Англичанин по фамилии Фочун

Через два столетия после того, как чай впервые привезли в Европу, для иностранцев, проезжающих через Китай, стало значительно легче добывать чайные растения. Чайный Комитет направил в Китай несколько ботаников, дав им задание выбрать хорошие растения, собрать информацию по методам их выращивания и завербовать китайских производителей для работы в Индии. В 1834 году Д.С. Гордон собрал более восьмидесяти тысяч семян и отправил их в Калькутту. Англичане обнаружили, что все многочисленные сорта чая произошли от одного и того же вида Camellia sinensis. Такое разнообразие сортов объяснялось разницей в климате и, особенно в техпроцессе обработки чайного листа. Но как надо производить чай на самом деле, никто до конца так и не знал. Им оказался англичанин по имени Роберт Фочун, кто раскрыл тайну китайского чая.

В 1848 году Фочун приехал в Китай по поручению Чайного Комитета. Но это была не первая его поездка в Китай. Он уже был там раньше и провел три года. Его целью было исследование районов, где производили лучшие чаи, районов, все еще закрытых для иностранцев. Вначале Фочун направился к северу от Шанхая, где рос самый знаменитый китайский чай. Его сопровождали два китайца, которые придумали, как он сможет выполнить задуманное. Они научили его, чтобы он замаскировался под китайского купца. Чтобы избежать любопытных глаз, все трое покинули Шанхай глубокой ночью. Они соблюдали предельную осторожность, когда входили в города, заходили в чайные дома или останавливались на постоялых дворах.

Фочуна несли в паланкине, из которого он мог наблюдать за чайными плантациями, расположенными на склонах холмов, большая часть которых являлась маленькими семейными фермами. Он без устали изучал почвы, технику сбора и методы обработки. По вечерам он готовил к транспортировке в ботанический сад Калькутты и Кью растения и записывал свои наблюдения, сделанные за день, в журнал, который он планировал опубликовать после своего возвращения.

Благодаря Фочуну, секрет чая, наконец, открылся перед европейцами. Одна из тайн, раскрытая им, касалась «синего чая», высоко ценимого в Европе и Америке. Фактически, им оказался обычный зеленый чай, подкрашенный гипсовой пудрой. Сами китайцы никогда не пили это «варварское» варево, а производили его исключительно для того, чтобы удовлетворить спрос европейцев.

Фочун сделал еще одно важное открытие. Во время посещения знаменитого Буддийского храма в Кушане, старый священник подвел его к роднику, бьющему в прекрасном месте. Воду из родника монахи отвели и сделали маленький резервуар, где хранились запасы прохладной, чистой воды. Фочуну предложили бокал чая, лучше которого он в жизни не пробовал. Он тут же, конечно, понял, что вкус чая тесно связан с качеством воды, в которой его заваривают.

Фочун вернулся в Сингапур, но он выполнил только часть своей миссии. Ему пришлось снова путешествовать по областям, производящим черный чай, в переодетом виде и со своим китайским другом, который отлично знал местность. Днем он навещал чайные фабрики, где он претворялся мандарином из Монголии. На ночлег он останавливался в монастырях.

Районы, в которых производили черный чай, поразили его даже больше тех, в которых производился зеленый, так как он узнал, что транспортировка этого чая в Кантон производиться на спинах людей. Путь занимал месяц, и дорога проходила по крутым горным тропам, которые в период дождей оказывались практически полностью размытыми.

Некоторые носильщики несли только по одному ящику. Но им не разрешалось ставить его на землю. На плечах носильщика располагался бамбуковый треугольник, что делало для него возможным опереться о стену в то время, когда он хотел отдохнуть. Этот тип транспортировки применяли для лучших сортов чая, в то время как обычные сорта несли без таких предосторожностей, обычным путем. Два ящика привязывали к противоположным сторонам бамбукового шеста, помещаемого затем носильщиком на плечо. На каждом привале эти ящики неизбежно оказывались на земле, и кантонские купцы заметили, что это сказывается на качестве чая.

Снова вернувшись в Шанхай, Фочун погрузил собранные образцы растений на корабль, поместив их в специальные «защитные ящики», что позволило семенам прорасти за время долгого пути обратно. Он спустился по реке Янцзы, откуда поплыл в Калькутту. С ним вместе ехали восемьдесят пять китайских специалистов, которые должны были основать небольшую плантацию в северо-западной Индии. А тем временем, в Ассаме произошло удивительное событие.

АССАМСКИЕ ДЖУНГЛИ

В 1823 году Восточно-индийская компания получила от майора Роберта Брюса, шотландца по происхождению, сообщение. Он сообщал, что, из разговора с вождем местного племени, он узнал о том, что в Ассаме растет дикий чай. Высотность и погодные условия в этом районе, расположенном на восточной границе Индии с Китаем, были, фактически, такими же, как в китайских провинциях Сзешван и Юнан, где производили превосходный чай.

В 1834 году Чайный комитет, основанный лордом Бентинком, подтвердил существование в Ассаме дикого чая. Это открытие зародило мечту о возможности выращивать в больших количествах чай в Индии, создавая сады, которые однажды смогли бы соперничать с китайскими. Семена, привезенные Гордоном и Фочуном, были розданы колонистам, обитающим в разных уголках Индии. Они и стали первыми производителями чая в Британской империи. В то же самое время Чайный комитет послал в Ассам Чарльза Александра Брюса, брата Роберта Брюса, для проведения эксперимента над чайными растениями местного происхождения. Бывший лейтенант Королевского флота, Ч. А. Брюс был одним из первых европейцев, кто вошел в густые леса Ассама. Этот район, стоящий на одном из первых мест в мире по количеству осадков, исследовать было нелегко. Четыре года с помощью двух, приехавших с Гордоном китайцев Брюс выискивал чайные растения, затем расчищал и сжигал окружающие участок джунгли, чтобы создать плантацию. Вскоре стало ясно, что методы Брюса дают превосходный результат по сравнению с усилиями по выращиванию китайского чая традиционными методами.

В 1838 судно «Калькутта» отплыло из Ассама в Лондон с двенадцатью ящиками чая на борту. Январский аукцион 1839 года поднял волну энтузиазма в среде брокеров, работающих на Минсин Лэйн (рынок чая и колониальных товаров). Долгожданный момент наступил — Британская Империя произвела свой собственный чай. Казалось, что стало возможным послать колонистов в Ассам, чтобы расширять плантации. Британское правительство начало компанию по вербовки добровольцев, соблазняя их легкой добычей. Успешно прошедшие отбор кандидаты должны были подписывать контракт с Ассамской компанией (основанной в 1839 году). Это продолжалось до 1850 года, когда фирма потеряла свою монополию. Однако начинающим производителям чая не сказали, что им придется плыть на пароходе вниз по Брахмапутре еще 20 или 30 дней, прежде чем они доберутся до Назира, где Ассамская компания учредила торговый пост для связи с еще неисследованными районами. Также им не сказали, что продолжать свое путешествие им придется на слонах, через густые джунгли, везя с собой запасы риса на несколько месяцев — изнурительное путешествие, из которого многие не вернутся.

По прибытии к месту назначения колонистов поселили в бамбуковых хижинах, вся обстановка которых состояла из нескольких ящиков. Первым делом им надо было расчистить джунгли и отобрать чайные растения. На следующий год они получили первый урожай. Молодые растения подрастали, и плантации развивались. Как только это стало возможным, колонисты начали строить новые дома — бунгало, что несколько улучшило их быт. Но испытание одиночеством все еще продолжалось, так как их плантации находились на очень большом расстоянии друг от друга, и даже для поиска новых мест для расширения своей собственной плантации им приходилось путешествовать на пароходе или на слоне. Были ли они дома или в походе, их единственным спутником и собеседником в ночи были свеча или керосиновая лампа. Дикие животные бродили в округе по ночам, и людям приходилось быть меткими стрелками. Кроме того, нездоровый климат способствовал процветанию таких заболеваний как малярия, холера, желтая лихорадка и дизентерия.

Десятки лет ушли на улучшение жизненных условий переселенцев. Большую роль в появлении в их среде социальной жизни сыграл приезд их жен. К 1880-м годам бунгало уже ничем не напоминали о первых жилищах колонистов. Следуя привычному на их родине образу жизни, по воскресеньям люди наряжались, чтобы отправиться в клуб, где можно было сыграть партию в поло или в крикет. Излюбленным времяпрепровождением стала охота. Ассамская компания тем временем строила дороги, вводила регулярное сообщение пароходами до Назира, и строила вдоль реки складские помещения, чтобы облегчить процесс доставки товаров и продовольствия.

Наконец, в 1881 году была введена в действие железная дорога. К этому времени в Ассаме проживало 580 человек, в Бенгале (особенно в Дарджилинге, который позднее будет производить лучший индийский чай) — 130, а в северо-западной Индии — 40.

Джунгли, которые отпугнули одних колонистов и забрали жизнь у других, были также суровы по отношению и к местным жителям, которые работали на плантациях. Плантации росли, и им требовались рабочие руки. Вербовка работников происходила в Бенгале среди людей, живших вдоль берега реки, текущей из Ассама. В Калькутте посредники делали огромные состояния, вербуя работников и заманивая их обещаниями хорошей зарплаты и легкой работы. Большая часть этих работников погибала еще во время долгого и длинного пути. Те же, кто добирался до плантаций, работали без передышки. Болезни косили их рядами, так как никакой медицинской помощи предусмотрено не было.

Некоторые производители пытались регулировать процесс вербовки и рабочие условия. Но часто это означало лишение работника всех прав: работник, разорвавший контракт, мог быть посажен в тюрьму. По окончании контракта свой обратный путь он должен был оплачивать сам. Одна треть работников умирала на плантациях от недоедания, проживания в сырой, кишащей москитами местности и работе под дождем. Женщины и дети работали в таких же условиях, как и мужчины. За прогулы и побеги полагалась порка. Ассамские плантаторы часто сравнивались с американскими рабовладельцами. Говорили, что в Ассаме растет «горький чай».

В 1860-х годах произошел спад, что ухудшило положение. Ситуация осложнялась тем, что прибывающие сюда новые плантаторы не имели никакого опыта в этой области, так как это были в основном ушедшие в отставку офицеры или лавочники. Они вложили деньги в несколько акров джунглей в надежде разбогатеть, однако о производстве чая они не знали ничего. В погоне за количеством в ущерб качеству такие плантаторы использовали экстенсивные методы выращивания, а нанятая ими рабочая сила была низкой квалификации.

Только в 1870-х годах Ассамский чай снова стал конкурентоспособным, а правила, защищающие права рабочих, стали действовать много позже — в 1930 году.

Тем временем, несколько растений из Ассама завезли на Цейлон. Этот маленький остров в Индийском океане станет основным производителем чая благодаря новой волне переселенцев, вызванной голодом в Шотландии.

ЗЕМЛИ ЛУЛЕКОНДЭРА

Ничего не обещало острову Цейлон, ставшего в 1802 году колонией Британской Империи, такой славы, так как чай не числился в списке местных растений. Однако уже в начале 19 века несколько энтузиастов использовали свои участки для проведения первых экспериментов. В1839 году доктор Волич, директор ботанического сада Калькутты, отправил несколько семян Ассамского чая в местечко Перадения, что около Кэнди. За ними последовали двести пятьдесят растений, часть из которых отправили в Нувару Элийю, курорт, находящийся к югу от Кэнди, на высоте 6500 футов. Эксперимент, проводящийся в Нуваре Элийи, дал превосходные результаты. Также в Пираденьи были посажены семена китайского чая, завезенные на Цейлон путешественниками, такими как Морис де Вом. Но здесь результаты оказались разочаровывающими, и от китайских растений постепенно отказались. Теперь на каждой плантации выращивают Ассамский чай.

Тем не менее, в течение первых 20 лет выращивания чая оно не приобретало широкого распространения. Тогда процветание острова основывалось на производстве кофе, который по качеству не уступал бразильскому. В 1869 году ситуация изменилась, так как кофейные растения поразил грибок Hemileia vastatrix. Он систематически истреблял урожаи кофе. И тогда появился чай. Он казался даром свыше. За несколько лет вся местная экономика перестроилась на производство чая. Это смогло произойти так быстро по большей мере благодаря плодотворным усилиям человека, по имени Джеймс Тэйлор.

В 1851 году недалеко от Минсин Лэйн Тэйлор подписал рабочий контракт, согласно которому он должен был в течение трех лет проработать помощником надсмотрщика на кофейной плантации Цейлона. Этот шестнадцатилетний шотландец, сын скромного колесного мастера, никогда вновь не увидит свою родину. Но всю жизнь он будет писать своему отцу письма, давая уникальное описание ежедневной жизни плантатора той эпохи. Спустя пять лет, после того, как он занял свой пост, его работодатели, Харрисон и Лик, довольные результатами его работы, поставили Тэйлора управляющим на плантации Лулекондера и поручили ему проведение эксперимента по выращиванию там чая. Примерно в 1869 году из Пирадении ему доставили семена чайных растений.

Затем Тэйлор создал первую на острове чайную фабрику. Историк Д.М. Форест цитирует описание, сделанное соседом Тэйлора, плантатором И.Г. Хардингом.: «Фабрика располагалась в бунгало. Листы скручивали на веранде, на столах, вручную — движением от запястья к локтю. Огонь разводили в куласах, или глиняных печах, которые топили углем. Листья помещались на проволочные подносы. В результате получался вкусный чай, который мы у них покупали по цене 1.50 рс за фунт.» Вскоре фабрика прославилась на весь остров. Тэйлор изобрел машину для скручивания листьев, и уже через год двадцать три фунта чая были отправлены на Минсин Лэйн.

Тэйлор обучил несколько человек чайному делу, сделав из них помощников, и, начиная с этого времени, чай регулярно поставлялся в Лондон и Мельбурн. Его успех привел к открытию в 1883 году рынка-аукциона в Коломбо и к основанию Ассоциации чайных дилеров Коломбо в 1894.

До конца жизни Тэйлор продолжал свои эксперименты в Лулекондере (которая никогда ему не принадлежала), используя новые методы и подходы. Он был любим как плантаторами из Европы, так и местными рабочими, однако оставался в какой-то степени одиноким. Он никогда не покидал плантацию, за исключением единственного короткого отпуска в 1890 году, который он провел в Дарджилинге, осматривая там новые чайные плантации. Его талант и целенаправленность получили общественное признание (что отразил тот факт, что губернатор Цейлона сэр Уильям Грегори нанес ему визит в 1890 году и поздравил с достигнутыми успехами). Ассоциация производителей Цейлонского чая, основанная в 1886 году, подарила ему серебряный чайный сервис с выгравированной на нем надписью, отмечающей то, что он был первооткрывателем в этой области.

Но расцвет чайной индустрии, произошедший благодаря усилиям Тэйлора, послужил причиной его падения. Быстрый рост сопровождался концентрацией капиталов в руках крупных корпораций, основанных в Великобритании, а также скоплением собственности, что вытесняло мелких производителей. Как и другие плантаторы, Тэйлор был смещен и оказался не у дел. Сильно огорченный, он решил остаться на плантации несмотря на приказание ее покинуть. Вскоре после этого, в 1892 году он неожиданно скончался от дизентерии в возрасте пятидесяти семи лет на своей любимой плантации в Лулекондере.

На Международной Выставке, проходившей в 1884 и 1886 годах в Лондоне, британцам и иностранным посетителям были представлены сорта чая, произведенные в Британской империи. Но истинный успех и признание пришел к Цейлонскому чаю в 1893 году на Всемирной ярмарке в Чикаго, когда было распродано более миллиона упаковок с чаем. Наконец, на Парижской выставке 1900 года посетители Цейлонского павильона смогли увидеть своими глазами чайные фабрики и «чай в 5 часов», который стал таким модным. Вот как это описал современник: «Очаровательный колониальный дом с яркими ставнями, вкуснейшие напитки, красота сингальцев, живые статуи из бронзы, одетые в ярко-белые льняные одежды — все способствовало успеху этого удивительного стенда в Трокадеро…»

Ассоциация плантаторов поддержала эту пропагандистскую кампанию организацией разнообразных мероприятий. В 1891 году Кайзер Вильгельм II, царь Александр III, Великий Герцог Николай, итальянская Королева и император Франц Джозеф — все получили по 60 сундуков с чаем с приложенным иллюстрированным альбомом, посвященным Цейлону.

Такая политика оказалась настолько эффективной, что к концу 19 века слово «чай» уже ассоциировалось не с Китаем, а с Цейлоном. Процветание острова вызывало зависть у некоторых британских компаний и лондонских брокеров, которые хотели приобрести свои собственные плантации и избавиться от посредников. Произошел поворот в нашей истории о чае — первопроходцы уступили купцам, чье имя или товарный знак вскоре станут более важными, чем страна, в которой выращивают чай.

ЗОЛОТОЙ ЛЕВ ТОМАСА ТВИНИНГА

Фантастический рост торговли чаем в Англии сделал возможным для нескольких купцов создать настоящие финансовые империи, чей торговый знак стал известен по всему миру. Иногда эти империи рождались из детских фантазий, подкрепленных затем умом, чувством юмора и упорством.

Так обстояло дело с Джулиусом Дру. В 1878 году он открыл в Ливерпуле магазин по продаже чая под названием Ивовый узор. Само название его магазина напоминало об узоре на блюде, выполненном в китайском стиле, что очень нравилось любителям экзотики. Таким образом, ива стала эмблемой этой удивительной истории успеха. Дру родился в 1856 году и начал свою карьеру в фирме, которой владел его дядя, специализирующейся на импорте чая. Молодому человеку поручили заняться закупками. Он много путешествовал по Азии, которая его очаровала. Тем не менее, он решил осесть в Ливерпуле и открыть свой собственный магазин. За этим последовало открытие целой сети магазинов Домашних и Колониальных Товаров в 1880-х годах. Вскоре по всей стране насчитывалось шесть сотен таких магазинов. Успех фирмы оказал сильное влияние на вкусы и привычки британских любителей чая. Постоянные посетители его магазинов, в которых предлагались индийские сорта, приобрели вкус к этому чаю, отличающемуся от китайского.

Сколотив к тридцати трем годам состояние, Дру был допущен в английское высшее общество, и даже подружился с принцем Уэльским. Чтобы оправиться от такого скоропалительного социального взлета, он поручил вести все дела своим партнерам, а сам занялся генеалогией. Обнаружив, что он происходил из аристократического рода, Дру решил потратить состояние на строительство родового замка в честь своих предков и своего благородного происхождения. Он пригласил самого талантливого тогда архитектора, сэра Эдвина Лютьенза (Лютьенз прославился тем, что построил дворец вице-короля Индии в Нью Дели, а также другие здания), для строительства своего замка. Работы начались в 1911 году и продолжались вплоть до 1931 года. Замок Дрого все еще стоит в Девоне, но его владелец не долго радовался ему, так как уже на следующий после окончания строительства год он умер.

В то время, как Дру открывал свой первый магазин, уже пять поколений Твинингов занимались этим бизнесом. Все они были отличными купцами и судьба их династии оказалась тесно связанной с историей чая в Европе.

Томас, основатель династии, родился в 1675 году. Он был сыном ткача Даниэля Твининга. В 1684 году, как только стали появляться новые перспективы в семейном бизнесе, Твининги переехали в Лондон. В 1706 году Том Твининг основал собственное дело. Он открыл кафе, которое называлось Кофейня Тома. Это новое заведение имело в округе много конкурентов, так как в лондонском деловом районе Стрэнд в то время находилось более двухсот пятидесяти кофеен. Но в кофейне Тома посетители впервые получили возможность попробовать чашечку чая, что, вероятно, и объясняет столь быстрый успех этого предприятия. Писатели, поэты, врачи и юристы приходили сюда, чтобы обсудить новости в мире искусства или политике. И вскоре Твининг открыл для публики свое второе кафе. В 1717 году он купил здание, находящееся по соседству со своим кафе, и открыл там магазин розничной торговли. Он не только отпускал на вес чайный лист и кофейные зерна, но и сделал возможным для женщин, чье появление в кофейнях тогда еще не приветствовалось, выпить чашечку чая или кофе у него в магазине.

Золотой лев (так называлось заведение Твининга) не только занимался розничной торговлей. Мало помалу, фирма занялась оптовой торговлей, поставляя свой чай в точки розничной торговли Лондона и регионов. Чай оптом покупали аптекари, хозяева постоялых дворов и даже кузнецы, так как бакалейщики еще не занимались складским бизнесом. Вскоре Томас увеличил объем импорта (который приходил из Китая через Восточно-индийскую компанию). Когда в 1734 году в компанию пришел сын Томаса Дэниел, фирма стала семейным бизнесом и является таковым до сих пор. Потребовалось два поколения, чтобы география деятельности компании расширилась и вышла за пределы Британии, распространившись на континентальную Европу, Америку и Западную Индию. Причиной такого успеха послужила не только удача. Отпрыски Твинингов начинали работать в компании в юном возрасте и к двадцати годам уже занимали ответственные посты. Они были привязаны к фирме, иногда до самой смерти, и часто играли главную роль в торговле чаем.

Так, Ричард I, внук Томаса Твининга, стал председателем Ассоциации чайных дилеров. Ричард II (1778-1857) руководил транспортировкой чая. При нем быстроходные клиперы доставляли грузы из Азии за девяносто дней вместо обычных шести месяцев. Он так хорошо распорядился наследством, оставленным ему отцом, что в 1837 году стал официальным поставщиком ко двору Ее Высочества королевы Виктории, а также — принца Уэльского в 1863. Эту почетную обязанность они выполняют и сегодня. Ричард III (1807-1906) осознал, что высокое качество продукта может легко противостоять атаке рыночных новшеств. Новый подход изменял вид чая, поступающего на рынок — его начали продавать в упаковках, а не гуртом. Первым, кто воплотил эту идею в жизнь, был Хорниман, мелкий купец с острова Уайт. Он хотел избежать подмешивания и прочих махинаций, которые легко можно было проделать с гуртовым чаем. Вскоре Хорниман продавал пять миллионов упаковок чая в год. Но Ричард III оставался глух ко всем этим аргументам. Он делал ставку на престиж и традиции. Нельзя сказать, что он ошибался, так как его клиентурой были дворцы и первоклассные отели, также как и знатоки чая, которые покупали чай гуртом, чтобы затем смешивать его по своим собственным рецептам.

Все же в 1939 году Твининг начал продавать чай в упаковках, а также и в пакетиках. А в1939 Твининги переехали на Цейлон, избавившись таким образом от посредников, с которыми несколько поколений Твинингов работали до этого. Однако, несмотря на все эти перемены, уважаемая компания осталась себе верна. Это и сегодня так: один из Твинингов возглавляет компанию, а над первым их магазином все также висит вывеска Золотой лев.

ЧАЙ ТОМА ЛИПТОНА

По сравнению с сагой о Твинингах история Томаса Липтона — это история одинокого человека, который мог положиться только на самого себя. Он создал такую империю, что за несколько десятилетий его имя оказалось неразрывно связано с цейлонским чаем. Некоторые люди говорили, что Цейлон был не британской колонией, а липтонской.

Он родился в Глазго в 1850 году. Еще будучи ребенком, Липтон работал в маленькой бакалейной лавке, принадлежащей его семье, и выказывал способности к бизнесу. В пятнадцать лет он уехал в Америку, где, чтобы выжить, он выполнял случайную работу на плантациях юга. Однако, четыре года спустя его приняли на работу в отдел продовольственных товаров нью-йоркского универсама. Здесь он и нашел свою формулу успеха. Изучая методы работы американского рынка, он осознал, насколько важна реклама. Вернувшись в Шотландию в 1869 году, он тут же использовал свои знания на практике, организуя шумиху вокруг собственного приезда. Он покинул корабль, когда начало темнеть. Сев в экипаж, он разместил купленные для своей матери подарки на крыше экипажа, чтобы привлечь внимание всех жителей Глазго, под чьими окнами он проезжал в этом экипаже. Отец Липтона отказался перенять американские методы для своей торговли. Поэтому 25-летний Томас решил основать свое собственное дело, используя как стартовый капитал свои личные сбережения — 500 долларов. Уже через 5 лет он имел 20 магазинов. К 1890 году он владел 3 сотнями, а к 40 годам он стал богатым и известным человеком. Его склонность к театральности и постоянная рекламная деятельность принесли ему популярность. Людей привлекали организованные им уличные парады и развлекательные представления, сопровождавшие открытие каждого его нового магазина.

В 1890 году Липтон отправился в плавание, как он сообщил всем, к берегам Австралии. Однако настоящей его целью был Цейлон. Начиная со времен чайного бума 1880-х, брокеры с Минсин Лэйн пытались убедить его заняться в своих магазинах торговлей чаем наряду с ветчиной и сырами. Они понимали, что такое огромное количество торговых точек, находящихся в распоряжении Липтона, можно использовать полнее. Липтон решил разобраться сам, насколько это может быть для него выгодным.

Когда он приехал в Коломбо и остановился в Восточном Гранд отеле, он никак не думал, что его жизнь скоро круто измениться. Однако, он сразу понял, что приехал в нужное место в нужное время. После того, как на Цейлоне погибли кофейные плантации, цены на земли там сильно упали. Липтон посетил местечко Дамбатин, где приобрел 4 чайных плантации, затратив на сделку только половину того, что ожидал потратить. А вскоре он был уже не миллионером, а миллиардером. Он реорганизовал плантации и ввел новые технические средства, такие как машины для скручивания чайного листа, сушилки, приспособления для транспортировки на фабрику урожая с крутых склонов.

В то время в Лондоне фунт чая стоил 3 шиллинга. Липтон посчитал, что для семьи, принадлежащей к среднему классу, это слишком дорого. Он подсчитал, что, избавившись от посредников, он может снизить цену до 1 фунта 7 пенсов и при этом получить хорошую прибыль. Он также решил продавать чай в упаковке, предлагая, таким образом, стандартный по весу и качеству продукт. И, наконец, появился его знаменитый лозунг: «Чай с поля — и сразу в чашку».

Первое появление чая в магазинах Липтона сопровождалось большим парадом — 200 безработных, нанятых специально для этого события, одетые в сингальские одежды, маршировали за группой всадников по Глазго.

Следующим шагом Липтона явилось улучшение качества самого продукта. Дегустаторы фирмы получили задание проверить, насколько подходит для липтонского чая вода из разных регионов, где этот чай продавался. После проверки в разных регионах стали продавать разные смеси чая. После этого увидел свет новый лозунг Липтона: «Чай, идеально сочетающийся с местной водой».

После смерти родителей Липтон покинул Глазго и учредил штаб-квартиру своей компании в Лондоне. Его имя становится торговой маркой, известной по всей Англии. Уже через четыре года после его поездки на Цейлон в 1894 году штат его сотрудников в Лондоне достигал пятисот человек, а на его плантациях, фабриках, магазинах и складах работало 10 тысяч человек. Дела шли так хорошо, что честолюбивый Липтон строил планы по расширению своей империи.

Он решил завоевать американский рынок. Сначала он достал образцы чая, который продавался в магазинах Нью-Йорка и Чикаго и исследовал его в своей лаборатории в Глазго. Чай оказался простым зеленым чаем, который держали в открытых ящиках, особо не заботясь о правилах его хранения. Липтон создал сеть своих магазинов в Америке, обращая особое внимание на правильность хранения продукта. За высокое качество его чай был удостоен нескольких наград на проходящей в 1893 году в Чикаго Мировой ярмарке.

Оказавшись на вершине успеха и славы (его даже пожаловали дворянством в 1902 году), Томас Липтон, наконец, смог отдаться своей страсти, проснувшейся в нем еще в детстве — гонкам под парусом. Он стал одним из постоянных участников соревнований за Кубок Америки, для чего он построил несколько превосходных гоночных яхт, каждая из которых называлась «Шамрок» в честь самой первой его лодки, которую он вырезал в детстве ножом, взятым из магазина своего отца.

Британская публика с интересом следила за жизнью этого человека, который, несмотря на его неудачи в спорте, оставался для британцев «чайным джентльменом». Он проводил зимы в Нью-Йорке, а лета на Цейлоне (где его прозвали «чайным Томом»). Время от времени он удивлял своих современников. Некоторые описывали его, как сентиментального пожилого человека, который бродил по лондонским трущобам, раздавая детям бедняков шоколад. Другой анекдот отражает еще одну черту характера этого неисправимого бизнесмена. Когда корабль, на котором он путешествовал, натолкнулся в Красном море на мель, команда, чтобы облегчить корабль, стала выбрасывать ящики с товаром за борт. Липтон схватил кисть и банку с красной краской и начал писать на ящиках, которые затем поплывут по волнам к берегу, следующее послание: «Пейте чай Липтона»…