TeaTerra

Часть 1, Часть 2, Часть3, Часть 4, Часть 5

Аннотация: В статье прослеживаются исторические предпосылки и факторы, влияющие на современное китайское искусство чая. То, что в настоящее время широко известно как гунфу ча, ставшее стандартом китайской чайной церемонии, было первоначально местным обычаем китайского района Чаочжоу. В течение двадцатого века этот обычай был сначала подхвачен тайваньскими первопроходцами, «переупакован» как элемент, являющийся квинтэссенцией китайской культуры, а затем с 1980х годов экспортирован обратно на материковую часть Китая. Во время этого процесса переосмысливания, в практику гунфу ча из Чаочжоу, были включены иностранные элементы японской чайной церемонии, в особенной степени из сэнтя до. По мере того, как во всем Китае это принималось в качестве нового национального обычая, иностранный вклад затушевывался, забывался и заменялся национальными рассказами, которые подчеркивали связи с прошлым.

ЛЮБОЙ, кто идёт в магазин китайского чая в наши дни, может ожидать, что увидит комплект посуды для заваривания чая, состоящий из лотка, небольшого чайника, нескольких еще меньших чашек, а также различных инструментов, такие как лопаточки, кувшины, и небольшие чайники для кипячения воды. Чайник обычно изготовлен из исинской глины из города Исин в провинции Цзянсу, но иногда он может быть заменен маленькой гайванью — чашкой с крышкой, изготовленной из белого фарфора. По отношению к размеру сосуда для заваривания, используется, как правило, много чайных листьев, из расчета, что одни и те же листья будут заварены неоднократно перед тем, как их выбросят; чайник для кипячения здесь для того, чтобы ускорить этот процесс, обеспечивая свободный доступ к горячей воде. Этот метод заваривания чая обычно называют гунфу ча, что не имеет реального перевода на русский язык, кроме как буквального «делать чай со старанием/мастерством». Для некитайца, этот тип заваривания чая часто просто представляется как китайская чайная церемония, которую можно легко увидеть в чайных от Сан-Франциско до Москвы. Поэтому несколько удивляет, что тридцать лет назад в бОльшей части Китая об этом способе заваривания чая было практически ничего не слышно, и данное действо рассматривалось как любопытная, но определённо иностранная практика. Читать далее…

С чаем связано немало историй. Некоторые из них, описанные популярным современным писателем Цзя Пинва в его сборнике прозы «Чаншенань» («Болтливый»), я сегодня перескажу для вас.

Но сначала о самом писателе: Цзя Пинва (Jia Pingwa, 贾平凹) родился в 1952 году в поселке Дихуа уезда Даньфен южной части провинции Шэньси. Отец — сельский учитель, мать — крестьянка. В 1972 году он поступил в Северо-Западный университет изучать китайский язык и литературу. С тех пор постоянно живет в Сиане, занимается литературным редактированием, совмещая эту работу с писательством. Его произведения уже неоднократно издавались в переводах на английском, французском, немецком, русском, японском, корейском, вьетнамском и других языках. Творчество Цзя Пинва отличают острый ум и чувство юмора. Читать далее…

История чая Гуандуна исчезает во тьме веков. Собранная по крупицам весточка из прежних времен лучше всего считывается в разросшихся кронах старых чайных деревьев. Родившись при династии Сун, они набрали мощь при Мин, уцелели при Цин, проросли сквозь века и теперь безмятежно взирают на тех, кто приходит к ним за недосягаемой правдой.

Китайские исследователи чайной культуры говорят, что гуандунский чай начался в Фениксовых горах. На самом деле, это скорее относится к улуну. А так в провинции есть ещё немало мест, где чай совершенно точно возделывали и производили уже в начале Мин. Некоторые из этих мест ныне превратились в большие города (Гуанчжоу, Фошань), а некоторые, наоборот, — в весьма и весьма чайные районы (Индэ). Всё это свидетельствует о богатой и непростой истории. Читать далее…

Если велеречиво говорить, то родина Дань Цунов — это пик Удун. Удивительное место, потухший вулкан, заросший густой растительностью, ставший приютом множеству зверушек и будто забывший свою буйную юность. Но земля помнит. Уникальность местных почв состоит в том, что из-за геологического прошлого тут буквально каждый квадратный метр может относиться к разным эпохам, минеральный состав земли сильно разнится, поэтому кусты, растущие вроде бы неподалеку имеют настолько разный вкус и аромат.

Именно поэтому здесь возникла традиция не смешивать листья с разных кустов (деревьев). Ситуацию обостряет тот факт, что географическое положение края отличается необычайным разнообразием климата. Буквально 50 километров могут отделять обледеневшие кусты чая от вполне приемлемых +10. Здесь даже есть такая поговорка: на каждые десять ли своя погода. Ну в довесок тот факт, что в последние 40 лет селекция, размножение половым и бесполым способами и прочие чудеса агрономии, позволили создать армии клонов и новые сорта, которые где-то нужно было выращивать, чтобы сделать местный чай продуктом широкого потребления. Читать далее…

Гуандунские улуны часто называют Чаочжоусскими (по ближайшему городу) или Фениксовыми (по названию гор). За чайную славу дивных Фениксовых гор отвечают Дань Цуны, что переводится как одиночные кусты. Дело в том, что до того как местный чай был признан перспективным для культивации, он рос отдельно стоящими высокими разросшимися кустами (до 5-6 метров). Чай с каждого куста собирали и собирают поныне отдельно и обрабатывают не смешивая с другими листьями. Сейчас таких кустов и чаев очень и очень мало, а в открытой продаже присутствуют клонированные кусты, высаженные в плантационных садах. Их по-прежнему называют Даньцунами, но строго говоря, они ими не являются, скорее уж, это — фениксовые улуны.

В данный момент насчитывается чуть более ста сортов кустов, которые культивируют в Гуандуне. Каждый сорт имеет уникальный аромат, поэтому многие из них названы по типу аромата: Ми Лань Сян — аромат медовой орхидеи, Хуан Чжи Сян — аромат гардении, Син Жен Сян — миндальный аромат. Другие имеют необычные названия, связанные с китайскими мифами (Ба Сянь — Восемь Бессмертных), или, как Я Ши Сян (Аромат утиного помета) имеют сразу несколько объяснений такого названия. Читать далее…

Выполняя сталинскую программу импортозамещения, Берия не только увеличил объемы производства традиционных грузинских продуктов, таких как вино и фрукты, но с присущим ему масштабом освоил выращивание экзотических заморских культур – цитрусовых, табака и, стратегически важного, – чая.

Л.П. Берия на чайных плантациях Грузии. Художник А.К. Кутателадзе

Чай еще к началу XX века стал главным русским напитком. Пик чайного импорта дореволюционной России пришелся на 1907 год, когда импортировали почти 90 000 тонн чая. В следующее десятилетие закупалось 70–80 000 тонн ежегодно. В эталонном 1913 году в Россию поступило 75 813 тонн чая на сумму 216 664 000 руб. Это в полтора раза больше, чем было потрачено в 1913 году, например, на систему образования в Российской империи. Читать далее…

Существует огромное многообразие «Одиноких кустов с горы Фэнхуан» (Feng Huang Dan Cong, Single Bush Phoenix Hill, 凤凰单丛). К примеру: миланьсян (с ароматом медовой орхидеи), синжэньсян (с миндальным ароматом), гуйхуасян (с ароматом османтуса), цзянхуасян (с ароматом имбирной лилии) и т. д.

Различают огромное множество вкусов. Прославлены «10 великих ароматов «Одиноких кустов». Это разные сорта, место произрастания так же влияет на аромат. Читать далее…

Северофуцзяньские улуны — это улуны, выросшие либо на территории заповедника Уишань, либо в его окрестностях. Территория заповедника сравнительно большая, около 70 кв.км., подразделяется на несколько зон:

• утёсная зона — здешние чаи называют ян ча (чжэн ян ча),
• территории, примыкающие к утёсам — бан ян ча (полуутёсные),
• также уишаньские улуны делают и за пределами заповедника — вай шань ча (внешние).

Дорожка и указатель к кустам Да Хун Пао в заповеднике У И Шань.

Среди знаменитых утёсных мест можно назвать: долина при утесе Матоу, Цзю Лун Кэ, Ню Лан Кэ, окрестности Хуэй Юань Сы — но их много больше. Читать далее…