TeaTerra

Когда-то слово «аньси» вызывало в памяти лишь компьютерную кодировку символов. Но с началом нового века я узнал про другой аньси, с большой буквы. Речь идет об уезде на юге китайской провинции Фуцзянь, где делают самый знаменитый улун — Те Гуаньинь, Железную Боддисаттву Милосердия. Некоторые из моих коллег по чайному промыслу (как, например, Илюха Бадуров) свое изучение чайного Китая начали именно с этой местности. Мне же довелось попасть туда лишь на 4-м году моих путешествий по Поднебесной.

Ранним утром 8-го ноября я проснулся в плацкартном вагоне поезда Ухань-Цюаньчжоу. Накануне я сел в него в благословенном У И Шань (о котором по логике моего обратного дневника я поведаю в следующей серии статей). За ночь я переместился с севера Фуцзяни на юг, и мое пробуждение произошло после Чжанпина, видимо, как раз на въезде в уезд Аньси. Ландшафт за окном резко отличался от миньбейского. Горы уже были достаточно высоки, а долины узки, гораздо уже чем вдоль реки Миньцзян, которую лицезреешь последние 2-3 часа перед столицей провинции, Фучжоу.

Железная дорога в уезде имеет важное значение, она огибает территорию с севера и востока, но ходят по ней, судя по всему, лишь товарняки. Наш поезд, видимо, единственный пассажирский скорый, проезжающий через Аньси

И везде, абсолютно везде растет чай. Даже на насыпи нашей одноколейки пару раз довелось его увидеть. Чем ближе я подъезжал к уездному городу, тем разнообразнее виделась мне деятельность людей за окном, но поначалу казалось, что только чаем они живут. Горы были покрыты лесным покровом, но на каждой поляне виднелись чайные кусты. Надо сказать, я сразу обратил внимание, что они довольно низкие, однозначно ниже чем в У И или даже в Ханчжоу. Возможно, это были молодые посадки.

Поезд часто нырял в тоннели, а сама уездная столица появилась внезапно, после одного из наиболее длинных. Мы прибыли в Аньси на полчаса раньше чем в расписании. Просто выехали из тоннеля, а вокруг высокоэтажные дома, широкая река (Западный ручей, СиСи) с грязноватой водой.

Выкатившись на привокзальную площадь со своим довольно большим багажом, я сразу попал под обстрел мотоциклистов. Ага, эти назойливые граждане, значит, не уишаньская примета, а фуцзяньская вообще. Нет, ну скажите мне, товарищи аньсийцы, как на ваших двухколесных машинках может поместиться не только водитель и его пассажир (бородатый лаовай Хризо в бейсболке с надписью Хуаншань), но и 4 места его багажа. Китайцы не растерялись — меня повезет один дядя, багаж — другой. Ну уж нет!

Помаявшись с пять минут, я нашел микроавтобус, хозяином которого оказался шустрый дяденька по имени Сюй Цин Хуэй. Он зашвырнул мои вещи на заднее сиденье и повез меня по городку. Цель свою я обрисовал туманно — мол, мне надо поближе к чайному рынку поселиться и чтобы юаней по 80 в сутки за ночлег платить. Сначала г-н Сюй отвез меня в какой-то переулок, пояснив, что тут рядом оптовка чайная. Но отельчик оказался даже на его взгляд хоть и дешевым (70ю), но стремным. Тебя санитария тут не устроит, заявил он и покатил дальше.

Впоследствии оказалось, что в Аньси много чайных рынков. Но меня в конечном счете доставили на главный, который именуется гордо — Чайная Столица, Ча Ду. Представьте себе огромную площадь, диаметром с полкилометра, а может, и больше. По главному диаметру ездят машины, автобусы и прочие транспортные средства (разве что фур я там не видал). По всему периметру площади располагаются довольно понтовые магазины, в которых продается не просто только чай, но исключительно аньсийские улуны с ТГ во главе. Почти у каждого магазинчика сидят девушки с ситами и проворно отстёгивают черенки от листьев готового чая. Снаружи этого рыночного круга во все стороны расходятся ряд лучей-переулков, где тоже магазины, а в секторах между лучей оптовые ряды, куда крестьяне, видимо, свозят свой урожай, зачастую не обработанный совсем. О цзинях и тем паче лянах там говорить не принято, видимо, Только о мешках. Именно в Аньси мне в память окончательно врезалось китайское слово пифа — опт.

В гуще чайной столицы нашлась для меня гостиница. Точнее, чайная общага. Заплатил я за 4 дня счастливым хозявам (сто пудов — иностранцы там не жили раньше) 320ю, дяде Сюю дал 40 (1юань/минута). Решил по быстрому принять душ и вперед, мониторить рынок. А поселили меня в дабле, окна которого выходят на какой-то внутренний узкий колодец — там даже днем приходилось свет включать. Пока мылся, на улице стало капать. Я решил пересидеть дождь. Нет, ну почему мне так не повезло в этот приезд с погодой? Наказание прямо какое-то. Видимо, за то, что семью надолго свою оставил.

А дождь тем временем все лил и лил. Прямо как у Маркеса — 3 года 3 месяца и 3 дня. На самом деле с 10 утра и до забора. К 3 дня я успел подремать трижды, подробно изучить описание Фуцзяни и ее достопримечательностей по Lonely Planet и нарисовать с десяток картинок из сборника японских сканвордов. В полчетвертого я осознал, что день утекает меж пальцев, собрался с духом, взял зонтик и пошел изучать город Аньси. Не рынок — черт с ним, мне нужно было поесть, купить карту уезда и прошвырнуться по городку. Видимо, дождь растягивает ощущение времени. Мне казалось, что бродил я очень долго, и что Аньси просто огромный. В последующие дни мне пришлось убедиться в обратном. Карта была куплена в книжном Синьхуа на центральной улице, поел я в какой-то забегаловке, где кроме меня был только хозяин, быстро сварганивший мне странное блюдо типа лапши с мясом и какими-то овощами. Когда я вернулся в «столицу», был вечер, и мне хотелось только трех вещей — воды, чая и чего-нибудь к чаю. Со вторым все было более или менее понятно. Но как быть с водой и нахтом — на рынке нет супермаркетов или простых продуктовых магазинчиков, только чайные. Помощь пришла ко мне в виде господина Ли Чжэн Лу, хозяина ближайшего к общаге магазина.

Сначала он дал мне чашку своего чая, потом усадил на мотоцикл и повез за пределы Ча Ду в какой-то супермаг. Там я затарился на 50ю всякой снедью, включавшей любимые желейные сладости на развес и какой-то вываренный в соусе сямыньский арахис. Потом г-н Ли устроил мне дегустацию своих чаев (сделанных в Чанкене неподалеку от Сянхуа). В итоге я купил у него по полкило (по цзиню) два сорта ТГ — №№200 и 600 и Бэнь Шань №160, сладкий в аромате, но недолгий и какой-то пресноватый. А потом чайный торговец повел меня поужинать.

Мы мило поели всяких фуцзяньских вкусностей (там уникальная кухня, сочетающая «горные» блюда и морские), попили пивка за здоровье друг друга и наших семей. Ли пытался сосватать мне даже официантку, довольно симпатичную девушку. Но идеологически подкованный Хризо привел ему статистику, согласно которой на 100 девушек в КНР приходится 117 парней — и чего иностранцу цеплять себе китаянку. Ну не в жены тебе ее отдаю, не парься, воскликнул г-н Ли, поразвлекаешься с ней вечерок-другой. Ох, какие же китайцы непосредственные. С другой стороны, может быть девушка, вступившая в короткую связь с иностранцем, поднимается выше в рейтинге невест? Загадочна китайская душа.

В воскресенье 9-го ноября погода изменилась. Слава Будде, на 19-й день моего китайского трипа пришла на мой путь ясная погода. Вышел я из своей «кельи» на площадь чайной столицы и офигел — голубизна неба была просто пронзительной.

Осмотр самого чайного уезда Китая я решил начать с родины чая Те Гуаньинь — поселка Сипин. Вчерашний мой таксист, товарищ Сюй порывался покатать меня весь день за 400 юшек, но я включил режим жесткой экономии — янь гэ цзе шэн и не согласился даже на его предложение отвезти меня только в Сипин за 150. Зачем такие траты, коли у меня есть карта, я вижу, что до поселка от уездного города километров 30, не больше, и туда очевидно ходят автобусы.

Короче, отправился я на автостанцию и мой путь пешком частично пролегал вдоль Западного Ручья (Сиси). На парапете набережной — цитаты великих китайских мыслителей. Вот такой вот этот городок Аньси, всего-то 500 тысяч жителей.


Автобусы на Сипин отправлялись каждые 15 минут. Я перекусил в каком-то заведении западного типа с гамбургерами (правда, заказал китайский набор, прочитал под еду рассказ Пелевина про кормление крокодила Хуфу (из последнего сборника П5), вернулся на автовокзал и методично выписал расписание по всем нужным мне направлениям вплоть до Фучжоу. Забивание инфы в мобилу (смс никому) осложнялось повышенным вниманием ко мне со стороны всяческих извозчиков, которых по определению на каждой автостанции мира пруд пруди. Примерно в 11 я уже сидел в маленьком автобусе и мы начали плавное движение на запад.

Сипин оказался маленьким поселком, лежащим в долине, которая окружена не очень высокими горами (1100 м максимум, то есть информация Васи Жабина про высокогорный Сипин оказалась неверной) с относительно пологими склонами. Сказать, что там растет много чая, мало — там растет ТОЛЬКО чай. Неверным было и представление о том, что все горы срыты из-за пересадки чайных плантаций. На самом деле никто ничего не срывал, к тому же пересадка чайных деревьев практически завершилась в этом регионе года 2-3 назад (дерево ТГ истощается быстрее других сортов, каждые 8-10 лет плантации надо обновлять новыми саженцами). То есть склоны сипинских гор не были печально голыми, как на тех фотках, что мне доводилось видеть раньше.

Я сошел с автобуса под пристальным взглядом мотоциклистов и пошел, куда глаза глядят. Ну конечно, они глядели на вывески с иероглифами Ча. Чайные магазины в этом поселке безусловно доминировали над прочей торговлей, и мне пришлось ориентироваться на названия. Сожалею, что не заснял какие-то особо интересные, потому что потом они выветрились из головы Наверное, надо посвятить какую-то поездку исключительно фотографированию вывесок, витрин и интерьеров чайных магазинов Китая. Свернув с главной улицы на примыкающую, пройдя по мосту, на котором несмотря на его узость тоже торговали какой-то снедью я оказался на улице Гуаньинь. Через двести метров мне попалась вывеска 青云阁, «Башня синего тумана». О, вот это совсем оригинально, решил Хризо и смело заглянул туда, так сказать, на чаёк..

Внутри была рабочая обстановка. Посреди торгового зала лежала куча чая и ее формовали, подсыпая лопатами новый чай. Оказалось, что такой антисанитарной «упаковке» подвергли чай Бэнь Шань.


Да, забыл в предыдущей статье объяснить, какой чай растет в Аньси. Исправляю свою ошибку. Итак, главным сортом аньсийского чайного дерева считается, как многие знают, Те Гуаньинь, 铁观音, Железная Боддисаттва Милосердия. Вот этот куст, слева из двух вышеразмещенных фото. Вторым по значению сортом является Хуан Дан, из которого делают Золотую корицу, Хуан Цзинь Гуй, 黄金桂. Ее легко отличить по присутствию светло-желтых листьев. (соответственно, справа)

Еще два сорта считаются низкими и дешевыми из-за мелкости листьев и не слишком многократной завариваемости. Енто Волосатый краб, Мао Се, 毛蟹 (слева) и Бэнь Шань (Данная гора), 本山 (справа). Фактически три последних сорта были селекционированы из Те Гуаньинь.


Понятно теперь, почему Бэнь Шань так «бережно» пересыпали в Башне синего тумана. Хозяином этой семейной фирмы был добродушный дедуля Линь Го Ци. Он быстро закрыл тему Мао Се и Бэнь Шаня — тебе надо вот это, спросил он, указав на кучу. Наверное куча обошлась бы мне максимум в 1000 юаней, и распространял бы я этот чай весь год, причем оптом. Нет, такие инвестиции не по мне и я быстро согласился на более топовые позиции. Корица была ничего, но господин Линь заявил, что от нее может заболеть желудок. В общем, выбор мне остался лишь среди нескольких сортов Железной Гуаньинь.

После совершения сделки я спросил у хозяина дорогу к двум памятникам, связанным с двумя легендами о происхождении чая ТГ. Одну из них многие завсегдатаи чайных клубов в России неплохо знают. Напомню ее. В 18-м веке во времена династии Цин и императора Юн Чжэна (1723-1736) в районе Сипина в деревне Сунлиньтоу жил крестьянин-чаевод Вэй Инь. Делал чай и поклонялся Гуаньинь — перед домашним алтарем в честь нее утром и вечером ставил чашку свежезаваренного чая. Однажды во сне боддисаттва явилась ему и сказала, что готова отблагодарить его необычным чайным деревом. Днем, пойдя по указанному адресу Вэй нашел необычное деревце с очень плотными листья. Дальше все понятно: пересадка, культивация, обработка, заваривание и дегустация. Не успел чаевод допить первую чашку, как созрело название Железная (из-за плотности листа и вкуса) Гуаньинь.


Вторая история рассказывает о честолюбивом чиновнике Ван Ши Жане. Родился и вырос он в деревне Наньянь возле Сипина. Любил гулять по горам и собирать прекрасные цветы и удивительные растения. У подножия южной горы он построил домашнюю школу-библиотеку и назвал ее Наньсюань — Южное Величие. Когда чиновник приезжал в родные края, вся родня и друзья собирались в этой школе и слушали его рассказы. А на закате Ван любил бродить по окрестностям. В один прекрасный день во время такой прогулки он наткнулся на чайное дерево, у которого были мясистые листья с красноватой серединой. Ну и сразу у него появилась честолюбивая идея предложить сей чудесный продукт самому императору. То есть включился сценарий, подобный истории с Вэем, но только с упором на пи-ар этого чая в государственно-бюрократических структурах. С помощью родичей и друзей он организовал производство этого чая, потом стал подносить его начальству и так далее вплоть до попадания ТГ на стол самому Цянь Луну. Еще одно отличие от первой истории состоит в том, что г-н Ван придумал чаю другое название — Хун Синь, Красное Сердце (сердцевина).


Теперь в окрестностях Сипина имеется два мемориала, связанных с этими двумя историями. И конечно же мне хотелось их посмотреть. Тем паче, что если вановский я видал на разных фото, то вэевский как-то мимо моего внимания проскочил. На карте уезда оба памятных места были обозначены в непосредственной близи от Сипина, что давало надежду на возможность совершения пешей прогулки. Мне оставалось лишь спросить дорогу у мистера Линя. Но Линь тут же посетовал на то, что засветло и пешком я точно не уложусь, пошел искать мне мотоциклиста, и вскоре, после непродолжительной торговли Хризолит был обеспечен мотогидом за 35 юаней. Я прыгнул на железного коня позади моего извозчика и мы поехали на экскурсию. Мемориал Вана мы достигли достаточно быстро (хотя дорога пешком заняла бы у меня не менее получаса), я пощелкал затвором своего фотика, попытался прочесть тексты на стеллах и полюбовался видом сипинской долины с высоты примерно 700 метров над уровнем моря. А вот место встречи с чайным деревом крестьянина Вэя оказалось в такой глуши, что если бы я и нашел его сам, то произошло бы это минимум на следующий день. На карте-то все рядом, если не учитывать рельеф и лихо петляющую дорогу. По факту же минимум 5 км потребовалось нам преодолеть чтобы достичь «секретного» объекта, расположенного в столь незаметной лощине, что даже мой водила не знал точной дороги туда. К счастью, дойти до памятнику Вэю нам помог местный чаевод (видимо, дальний потомок легендарного ТГ-открывателя). Вдвоем они мне популярно объяснили, как выглядят все 4 аньсийских сорта чайного дерева, а крестьянин вдобавок на обратном пути заманил к себе в дом и напоил свежесделанным чаем.


По какой-то мистической причине из моей памяти начисто выветрились их имена. Но я все же говорю огромное спасибо моим гидам. За какие-то полтора часа я получил колоссальный объем информации. С учетом того, что китайским я владею не на 100%, и часть их знаний от меня к сожалению укрылась, можно представить, сколь много они знают. Простой крестьянин и мотоциклист.

Чай из Сипин практически перестал поступать на российский рынок года 4 назад. На смену ему в 2004-м пришел чай из Ганьдэ. Ганьдэ — это поселок на севере уезда Аньси. Высота чайных садов там выше сипинской. Если на родине Те Гуаньинь чай растет на высоте не более 1000 метров над уровнем моря, в Ганьдэ основная высота — 1200.

идет поначалу вдоль восточного берега уездообразующего Западного ручья (почти вдоль восточной границы, ибо сам Аньси расположен в юго-восточном углу уезда). Дорогу несколько раз пересекает линия железной дороги, но потом, за Хутоу, после какого-то химического или цементного завода автомобильная трасса врезается в довольно узкое ущелье и с железкой уже почти не «дружит». Примерно в Цзяньдоу трасса поворачивает на запад и тут уже неподалеку вожделенный Ганьдэ.

В России мало кто слышал про это название. Даже в среде чайных людей. Но зато многие слышали Гаошань ТГ — так вот мода на высокогорный чай начиналась именно здесь. И именно здесь сейчас делают лучший по мнению чайных экспертов Те Гуаньинь. Минусом же этого района является присутствие на севере уезда всяких не самых экологичных заводов.

На фото ниже изображены панорама поселка и въезд на улицу чайных магазинов


Я сошел с автобуса и оказался на иной планете. Мне и раньше доводилось бывать в китайской глуши, но почему-то именно в Ганьдэ мне чётко пришла в голову мысль — а сколько китайцев, увидев меня вдали от столиц, подумали про галлюцинацию? Сначала мои ноги понесли меня не туда, но после получасового блуждания по поселку я таки оказался на чайной улице. Встретили меня закрытые двери подавляющего большинства магазинов и несколько восторженных школьников. Мальцы громко кричали про иностранца в Ганьдэ — я даже на какое-то время представил себя первым иностранцем, попавшим сюда. Впрочем, без лишней скромности можно уверенно констатировать, что для ганьдэшной ребятни моё появление было событие из ряда вон. Они честно сопроводили меня до конца улицы (причем, толпа мальчишек с каждой сотней метров росла), создали какой-то немыслимый ажиотаж.

А вот двери многих магазинов были закрыты. Что это, все отправились на сбор зимнего урожая (7 ноября началась зима по китайскому календарю, а я посетил Ганьдэ 10-го)? Нет, в этом году сроки сбора несколько задержались. Видимо, все лавки отправились торговать в уездный центр. За полчаса я обошел всю улицу и в конце концов заглянул в первую попавшуюся лавку.


Меня встретил очень флегматичный парень. Не вынимая изо рта сигареты, он доложил мне, что никакого Хуан Цзинь Гуя, а тем паче Мао Се и Бэнь Шаня тут не делают. А делают только Те Гуаньинь. Так же неспешно он заварил мне своего чая. Кстати, все время забываю рассказать, как аньсийские чаеторговцы заваривают чай. Три основных момента. Первое — используют только гайвань, белую без рисунка. И берут ее в руки без подставки (!!!). Второе — заранее посуду не согревают, сыпят чай в холодную чистую гайвань, но первую заварку сливают, давая насладиться ароматом с крышки гайвани. Третье — используют очень мизерные пиалки.

Так вот, неспешный товарищ своим чаем мне окончательно снес голову, и я понял: чай надо брать тут, в этом магазе. Если бы Ганьдэ был первым пунктом моей поездки, я бы купил несколько кило и поехал бы назад в Пекин. Потому как лучшего чая чем здесь мне не довелось найти в Аньси. От трех чашек мне стало так спокойно и умиротворенно, что я даже забыл на мгновение о том, что за несколько тысяч км оттуда, в осенней Москве меня ждут Радомир и Лариса.

Минусом такой расслабленности было то, что никаких визиток я не взял, и даже названия магазина я не записал. Право слово, если буду чайным барыгой совсем, съезжу туда еще раз лично и продегустирую урожай на всей улице. А так на память о Ганьдэ у меня осталось полкило отличного чая, расфасованного в два полиэтиленовых пакета. Ни закрытой тары, ни тем более вакуумизации — в этом магазине торгуют оптом, а мне как посланцу с Неба, видимо, сделали исключение.

Потом я пошел зырить, как растет чай, безо всяких сопровождающих поднялся на ближайшую гору и осмотрелся. Много предприятий имеется в поселке и ближайших окрестностях. На горизонте горы повыше, чай там, думаю, получше, но нет времени туда добежать. Через поселок идет ж/д, на одной из фоток к первой части аньсийской трилогии изображена именно ганьдэшная гора, без растительности почти, но с еле заметным створом железнодорожного туннеля.

Справа от места, где я обозревал окрестности, был чайный куст. На свежих листочках.я обнаружил отчетливо покраснение. Вот откуда пошло название Хун Синь, красное сердце.

После передышки я принялся идти по горе сохраняя высоту. Чайные амфитеатры вокруг выглядели нереально. Хотелось сфотографировать каждый куст. Крестьянская чайная активность была налицо, но большинство было занято прополкой и обработкой своих посевных площадей. Мой путь пролегал по узкой мотодорожке, петляющей по горе на одной высоте и забетонированной. Через какое-то время эта дорожка влилась в большую дорогу, и как-то подозрительно быстро я вернулся в Ганьдэ.


Автобуса пришлось ждать довольно долго, расписания в отдаленных поселках весьма абстрактны, и надо просто после 3 часов пополудни быть настороже. Как правило после 18-00 автобусное сообщение в пределах уезда замирает до следующего утра.

По дороге из Ганьдэ мне попался внешне внушительный автобус, но внутри его так трясло, что я еле-еле вытерпел почти 2 часа пути.

Наградой за мои страдания этого дня стало нахождение в самом центре уездного города Аньси прекрасного ресторанчика с забавными индуктивными хогошницами. Хого — кастрюля-самоварка на огне. Тебе приносят ее с бульоном, и ты сам закладываешь в нее ингредиенты. Приколом сегодняшней хогошницы было использование индуктивных плиток, вмонтированных в столы. Я понимаю, что знатоки КНР такое видели уже в каждом китайском квартале, но мне такое пришлось увидеть впервые. Поужинал я тоже от души.

11-го я ездил в Сянхуа. Собственно говоря, трип по Сянхуа заслуживает отдельной статьи в этом журнале, поэтому сейчас буду краток, а когда закончу писать и выкладывать основные впечатления всей поездки, займусь Сянхуа. Это место стало известно российским тг-манам два года назад. Это самый высокогорный район внутреннего Аньси, с высотами до 1500 метров. Это самые потрясающие чайные виды, это самые мистические чайные горы.

С мешком ТГ вернулся я на площадь Ча Ду (чайной столицы, чайного рынка в Аньси) и задумался.

О том, что Те Гуаньинь с каждым годом зеленеет, было понятно давно, ведь китайцы сами предпочитают зелень, почему бы и улунам не быть позеленее. Но раньше я как-то не обращал внимание на то, что с каждым годом этот чай обрабатывают все меньше и меньше. То ли уповают на силу сырья — но если в отношении чая из Сянхуа это оправданно, то в Ганьдэ все держится как раз на обработке. То ли покупатели готовы брать что угодно под этой маркой, так как вкусы помельчали — кстати, это факт, в Китае, как я писал в самом первом посте после возвращения, хороший чай надо днем с огнем искать.

Короче, красной каемки на листе (свидетельство полуферментации листа) редко где можно найти, в аромате доминируют цветы (без меда и ванили), вкус не сбалансирован, чай не всегда и десятка завариваний выдерживает, что уж говорить о 20-30. Как справедливо заметил Василий Жабин, один из моих основных чайных учителей и признанный эксперт по китайскому минча (знаменитым чаям), тенденция такова, что скоро под названием Те Гуаньинь будут продавать просто сорванные ветки с листьями.

И по возвращению в Пекин я оказался на чайном рынке, и там г-н Ли Чуаньчэн, знаменитый тегуаньиневед и некогда эксклюзивный поставщик китайского чая в российские чайные клубы, лично заварил мне 10-летний ТГ. И мне было все равно, сколько лет реально его выдержке. Пусть даже 1 год хранился чай, но сделан он был по классической технологии. Как в моем чайном детстве.

Засим откланиваюсь. Следующая статья будет посвящена У И Шани.

2008 г.
Сергей Кошеверов
Источник: http://chryzolit.livejournal.com