История китайского чая. Как москвичи китайцев подделывали

Традиция фальсификации продуктов в нашей стране очень давняя. И одним из первых товаров, который начали подделывать в промышленных масштабах, стал китайский чай.
2014_04_06_06_001
Сегодня черный чай с добавлением трав – обычный напиток, который можно встретить и дома, и в кафе. В начале же XIX века власти со всей яростью ополчились на эти смеси. И, в общем, было от чего. Лукавые российские купцы порой не стеснялись подмешивать в дорогой китайский чай до половины местной травы. Сырьем для этого, по несчастливому стечению обстоятельств, стал кипрей или иван-чай, как он издавна назывался на Руси. При этом не сказать, что это растение было каким-то вредным. Нет, его полезные, бодрящие свойства пользовались популярностью еще у наших давних предков. Больше всех преуспели в производстве и продаже иван-чая жители села Копорье под Санкт-Петербургом. Отсюда и второе название этого продукта — «копорский чай».
2014_04_06_06_002
Будучи не в состоянии пресечь все это жульничество полицейскими методами, власти пошли по самому простому варианту – запретить вообще сбор и производство копорского чая. Вот, как описываются все эти мотивы в записке московских властей в Санкт-Петербург в декабре 1815 года:

«В Москву поступило прошение московских купцов, занимающихся Кяхтинской (Кяхта – крупная ярмарка на границе с Китаем) торговлей, в котором, изъясняя, что они чувствуют по торговле стеснение и нарекание от продажи мелочными торговцами так называемого Копорского чая и купно с оным по высокой цене продаваемого, испрашивают, чтобы оный Копорский чай продажею вовсе запретить. Министр внутренних дел, предварительному рассмотрению коего я предавал просьбу сию, уведомил меня, что и Главное Правление Российско-Американской компании, подтверждая описанные московскими купцами от торговлия сею травою злоупотребления, доносит, что делатели Копорского чая начали обрабатывать и продавать таковой же травы зеленый, наподобие жулана, чай, употребляя к придаванию в нем жуланного цвета и вкуса медные деньги, кои, как известно, содержат в себе яд.

Правление Российско-Американской компании заключает, что хотя бы и строжайше стали смотреть Городская и Земская полиции, дабы не делана была сею травою подмесь в китайский чай. Но то весьма вероятно из опыта, что большая часть покупателей, употребляя чай, не в состоянии однако ж узнавать той подмеси по многоразличной доброте и обделке китайского чая. Следовательно надзор полиции с сем случае будет бесполезен, по чему оное Правление просит вовсе запретить собирание Копорского чая, что и поручить в смотрение Городской и Земской полициям[1].
2014_04_06_06_003
В результате почти полугодового рассмотрения вопроса в правительства в июле 1816 года родилось следующее распоряжение Его императорского величества[2]:
2014_04_06_06_004
Впрочем, нужно сказать, что все эти запретительные меры особого воздействия на нашу российскую торговую смекалку не возымели. И были через некоторое время отменены.

— А что же с подделкой чая, — спросите вы. – Она продолжала расти и расцветать на просторах Российской империи.

Как писала газета «Киевлянин» (№ 243 за 1897 год), «из результатов экспертизы чайного продукта в Варшаве из 40 проб оказалось 18 с подмесью суррогатов, в Москве из 24 проб 13 проб явно фальсифицированными. В провинциальных местностях фальсифицирование приобрело еще более обширный характер и размеры». Так, в Одессе сушка спитого чая и продажа его в смеси с хорошим становится обычным делом. «Нам говорили, – пишет репортер «Одесского вестника» в 1862 году, – что за Лесной, близ Дегтярного ряда, нанят целый двор для просушки спитого чая. Скупается этот чай у дворников тех дворов, в которых существуют чайные трактиры. Открыть присутствие спитого чая в хорошем очень трудно, особенно если его подмешано немного, потому что он, конечно, подкрашивается».
2014_04_06_06_005
Наглядное представление о том, что собой представляли «предприятия» по перевоплощению отработанных трактирных чаев, дают многочисленные сообщения в прессе, например: «28 июня на Преображенской улице в доме Ситникова, в квартире одесской мещанки вдовы Зисли Айзинберг, открыта фабрикация испитого крашеного чая, в бандеролях и без бандеролей в мешках, всего более двух пудов. В подделке этого чая, как по дознанию оказалось, принимал участие еще один еврей, одесский мещанин. Обвиняемые с означенным чаем и принадлежностями фабрикации переданы мировому судье». Представляете себе, каков был стартовый вес «мокрого» чая и насколько это вообще было непростым и трудоемким делом. Тем более что работать приходилось скрытно.

В другом эпизоде у некоего белостокского мещанина полиция обнаружила три мешка «мокрого» чая во дворе и столько же в комнатах. Тут же нашли упаковочные фунтовые мешочки, несколько пачек печатных этикеток «Один фунт высшего сорта чаю. Цена 1 руб. 40 коп.», несколько бандеролей и крахмал, заменявший клей при наклейке бирок. Фальсификатора приговорили к шестинедельному аресту.

Своеобразным апофеозом стал проходивший с 4 по 7 мая 1888 года в Московском окружном суде процесс о чайных фальсификаторах. Ф. Н. Плевако, А. Ф. Кони, Н. П. Карабчевский – весь цвет судебного красноречия той эпохи принял участие в этом событии, которое с полным правом можно было назвать спектаклем. Не в смысле предсказуемости результата и избирательности правосудия, а с точки зрения подлинного искусства и состязательности сторон. Фабула процесса проста: торговцы братья Л. и И. Поповы смешивали настоящий чай с «копорской травой», а также со спитым чаем. Как отметил выступавший на суде Ф. И. Плевако, их «склад имел сходство с лабораторией Фауста: только у нового Фауста, Л. Попова, не было отдельного искусителя Мефистофеля. Мефистофель сидел в нем же самом – это страсть к наживе». Жуликов приговорили по полной программе. И что еще более важно – возник прецедент. Началась целая серия судебных разбирательств по делу о подделках чая и чайных этикеток: уже на следующий год полиция провела повальные проверки деятельности торговых и промышленных товариществ и объединений, связанных с чаем.
2014_04_06_06_006
Этот незатейливый сюжет показывает правильность одной простой истины. Кавалерийским наскоком и запретом в торговле мало чего удается добиться. И лишь кропотливая и длительная работа, контроль общества и властей приносит хоть какой-то существенный результат в борьбе с подделками.

[1] Полное собрание законов Российской империи. Том XXIII. СПб., 1830. С.876.
[2] Там же. С.931.

Источник: http://p-syutkin.livejournal.com


Понравилась статья? Поделись с друзьями!


Обсуждение закрыто.